Читать «Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции» онлайн - страница 199

Однако надо сказать, что автор этого письма, некий Брант, позже был префектом Наполеона и верно ему служил. Ибо Наполеон (тогда еще Бонапарт), до поры до времени, оправдывал ожидания – и даже с лихвой.

Какую страну он застал?

Вот уже десятый год идет война. Денег в казне нет. Общество расколото. Десятки тысяч людей эмигрировали. Причем Республика объявила эмигрантов вне закона, во времена Террора их можно было не судить, а сразу отправлять на гильотину – требовалось только, чтобы два чиновника установили его личность. (Справедливости ради надо сказать, что не все, но многие эмигранты были ягодами того же поля. «Я буду Маратом контрреволюции, я отрублю сто тысяч голов», – писал один из них; кстати, активный участник первого этапа революции.) В годы Директории этот закон, как правило, не применялся, но и отменен он не был. Как поступить с эмигрантами?

Но еще серьезнее религиозный вопрос. В годы Террора католицизм преследовали, при Директории терпели. В итоге недовольны были все: католики считали, что их прижимают, а вольнодумцы (к примеру, тот же Лаплас, член Института, великий ученый и министр внутренних дел при Бонапарте) были недовольны тем, что католикам дали уж слишком много свободы.

По всей стране орудуют шайки разбойников. Эти разбойники преимущественно «с идейной подкладкой» и, значит, более опасные: они уверяют других (а может быть, и сами верят), что они грабят только сторонников Республики.

Вот только самые главные проблемы, вставшие перед Первым консулом. Но уже через год-два все изменилось, и притом – изменилось к лучшему.

Прежде всего Первый консул начал войну с разбойниками – и победил. Действовал он, как всегда, очень жестко и жестоко, впрочем, тут как раз трудно его обвинить.

Успешная война завершилась победоносным Люневильским миром. Правда, можно было бы припомнить, что решающую победу одержал Моро при Гогенлиндене, тогда как Первый консул чуть-чуть не проиграл битву при Маренго. В Париж уже сообщили о разгроме, и начались разговоры, не пора ли сменить консула, но подоспевший в последнюю минуту генерал Дезе обратил поражение в блестящую победу… И победа все списывает. Да оно и справедливо, что победы военачальников записывают в плюс главе государства, умеющему пользоваться услугами талантливых генералов, – так же как поражения генералов идут ему во вред.

Итак, могли бы сказать французы, наша десятилетняя война со всей Европой была не напрасна. Мы победили, мы получили те «естественные границы» (Рейн), к которым Франция всегда стремилась. Европа, пытавшаяся уничтожить нашу Революцию, должна была отказаться от борьбы и признать за нами все, что мы приобрели победами Бонапарта.