Читать «Московит-2» онлайн - страница 9

– Верно, верно! – враз подхватило сразу несколько голосов.

Гетман вскинул ладонь, прекращая начинающийся гвалт.

– Ну а ты что посоветуешь, Иване? – спросил он, обернувшись к генеральному писарю.

– Я?.. – по всему было видно, что вопрос застал Выговского врасплох. – Если его гетманской милости угодно знать мнение мое… – генеральный писарь, облизнув губы, откашлялся, лихорадочно обдумывая, что лучше сказать. – Мыслю так: негоже насмехаться и куражиться над посланником, чей бы он ни был. Даже будь он послан злейшим ненавистником Войска Запорожского и всего православного люда, таким, к примеру, как князь Ярема Вишневецкий, и то лучше было бы принять его со всем уважением, как пышного гостя. – Голос Выговского, поначалу неуверенный, запинающийся, теперь окреп, налился силой и твердостью. – А пан Адам Кисель такой же православный, как и мы все, панове! Опять же, ни казаков, ни поспольство он не обижал, веру нашу не притеснял. Зачем же его посланника сразу за врага считать, даже не зная, что в привезенном листе? Коли обидим этого шляхтича – обидим и самого пана Киселя, а надо ли это нам? Ой, не надо, панове! Потому мой совет, – Выговский поклонился гетману, – впустить сюда посла с саблею, как он и хочет. А на всякий случай, ради пущей беспеки, посадить его поодаль от его гетманской милости.

Побагровевший Прокоп Шумейко, едва дождавшись, пока генеральный писарь умолкнет, грохнул пудовым кулачищем по столешнице. Подпрыгнула, задребезжала посуда.

– Правильно бают: как волка ни корми, он все в лес глядит! Вот и явил нутро свое ляшское! Не слухай его, батьку, уж он присоветует…

– Молчать! – Хмельницкий, вскинув голову, так глянул на командира нежинцев, что тот поперхнулся на полуслове.

Яростно раздувая ноздри, гетман обвел нехорошим, цепким взглядом присутствующих.

– А теперь крепко запомните, панове полковники! Ежели кто еще хоть раз попрекнет генерального писаря его прошлым… Гнев мой вы знаете! Кулакам волю давать да рубить сплеча – на то большого ума не надо! А кто из вас красно да убедительно писать умеет? Кто лист государю московскому составит, да чтобы ни в единой букве урона чести царской не нашли? Кто в дипломатии силен? Может, ты, Прокопе?! Уж не оказать ли тебе честь, генеральным писарем сделав? – Хмельницкий язвительно усмехнулся. – А то гляди, у меня это быстро…

– Батьку! – чуть не взвыл перепуганный Шумейко. – Да ты никак шутишь?! Из меня писарь, а того пуще, дипломат – как из моего жеребца крымский хан, прости господи…

– Хорошо, что сам это понимаешь… Ну, так запомни мое предупреждение! И впредь постарайся, чтобы голова раньше языка работала! Иване, – повернулся Хмельницкий к писарю, нервно кусающему губы от обиды, – ступай к послу, объяви мою волю. Скажи ему так: из уважения к его милости воеводе киевскому и брацлавскому, а также к личности храброго шляхтича, столь нелегкий и опасный путь проделавшего, гетман Войска Запорожского зовет посла в покои свои как пышного гостя, при оружии. И веди сюда с почетом.