Читать «Родная старина Книга 3 Отечественная история с конца XVI по начало XVII» онлайн - страница 72

31 января 1610 года к Сигизмунду явилось их посольство. Тут были люди разных чинов: знатные бояре, дьяки, дворяне… Главными представителями были боярин Михаил Салтыков с сыном Иваном и дьяк Грамотин, ловкий, смышленый, но безнравственный делец.

Большим праздником для тщеславного Сигизмунда было прибытие русского посольства к нему в стан. Торжественно принимал он посольство в своем шатре, окруженный сенаторами. Униженно приветствовали короля русские послы: Михаил Салтыков поцеловал руку ему и сказал приветствие, поздравил его с прибытием в Русскую землю, заявил, что московский народ расположен к нему и желает отдаться под его покровительство и вверить ему свою участь. А Иван Салтыков выразил от всего русского духовенства благодарность королю за то, что он пожаловал в московскую землю, соболезнуя о всеобщей смуте и разорении ее областей, чтобы при Божьей помощи водворить в опустошенной стране мир и спокойствие. Затем дьяк Иван Грамотин сказал самое главное — что всякого звания московские люди бьют челом королю и выражают желание возвести на московский престол королевича Владислава, с тем только, чтобы король не нарушал святой веры греческого закона, которую столько веков соблюдали московские люди.

Таким образом, эти послы, выражавшие на самом деле волю только русских изменников, говорившие с королем от имени всей Русской земли, являлись самозваными представителями ее и предавали ее Сигизмунду, злейшему врагу русской народности и православия.

Всем лживым уверениям этих послов король верил — или притворялся, что верит. Это ему было очень выгодно: являлся удобный повод водворить свою власть в Москве.

А. Архипов Зима

4 февраля заключен был между королем и посольством договор. Главные условия его заключались в том, чтобы Владислав венчался на царство в Москве по старому обычаю; чтобы святая вера греческого закона осталась неприкосновенной и «учители римские, лютерские и других вер раскола церковного не чинили; чтобы перемена законов зависела от бояр и всей земли и царь не казнил никого, не осудя прежде с боярами и думными людьми». Стало быть, Владиславу предлагалось не самодержавие, а ограниченная царская власть, какая была у Василия Ивановича Шуйского. Любопытно следующее условие: «Для науки вольно каждому из народа московского ездить в другие государства христианские, кроме басурманских, поганских, и государь отчин, имений и дворов ни у кого за то отнимать не будет». Видно, что со времен Бориса и Лжедмитрия I мысль о необходимости сближения с Западом и просвещения уже укоренилась и окрепла. Но в то же время тушинские послы требовали, чтобы крестьяне оставались прикрепленными к земле и чтобы холопам вольности не было дано.