Читать «Над Кубанью. Книга первая» онлайн - страница 8

— Ты еще Павла хорошо не знаешь, — заступился Сенька. — Ты не гляди, что он в живот раненный… То он снарошки, травит соляной жидкостью, право слово. Говорит, неохота под гранату идти снова, такая у немца граната чудная, все в живот метит. По черепу больше шрапнелевые снаряды попадают, а гранаты да еще какие-сь брезентовые снаряды в пузо, чи у нее глаза есть, а? Мишка?

— Кабы глаза были, она б на людей не падала. Глаза у наблюдателя да у наводчика. У Шаховцовых Василий-то ихний при орудиях служит, так пишет.

— Хоть поглядеть, как это она, — мечтательно произнес Сенька и, засыпая, бормотал: — А у Федьки батя неплохой мужик… усатый, как сом… Плохого в атаманы не выберут… Вот бы в атаманах походить, а?.. Походил бы ты, Миша, в атаманах?..

Миша тихонечко похрапывал. Он не слышал уже ничего и не видел прелести степи, когда над ней, как запоздавший патрульный, появляется оранжевый круг и лунный свет постепенно накрывает обширные пространства кустов и трав бледным лучистым сиянием…

ГЛАВА III

Миша проснулся первым. Осторожно переступая через спящих, он выбрался на затоптанную кругами траву, закиданную черными головешками и золой. Поеживаясь от утреннего холодка, Миша решил по-хозяйски обойти табор. Сразу же наткнулся на новенькие шлейные хомуты, валявшиеся возле велигуровского рундука. Миша узнал Федькины хомуты. Внимательно оглядев их, он заметил острые следы зубов и пожеванную петлю постромки.

«Волк, что ли?» — подумал мальчик, и от сознания столь близкой опасности, в которой находилось ночное, по телу пробежали мурашки.

Прибрав хомуты, он вытащил повозочный кнут, украшенный пышным ременным махром, и продолжал осмотр, теперь уже более смело. В стороне, на слегка примятом следу, возле сырых колючих татарников распласталась изорванная Федькина сумка. 'Мишка поднял ее, покачал головой и понюхал. Пахло чесноком.

«Колбаса, — вздохнул Миша, — а угостить не мог, жадный. Кабана-то хворого закололи, и то жалко».

Но упреки приятеля вскоре сменило любопытство: кто же был виновником кражи? Волк не способен на столь безобидное дело. Шакалы? Не могли эти трусливые звери вытащить из-под головы провиантский мешок.

Перебирая известных ему зверей, куда попали даже безобидный заяц и крот, Миша подгибал пальцы. Наконец весь дикий животный мир был исчерпан. Когда мальчик хотел уже в недоумении развести руками, внезапная мысль пришла ему в голову.

— Да ведь это Малюта! Малюта нашкодила! — воскликнул он, и сразу же от этой догадки все как-то стало на свое место. Нападениями Малюты можно было только гордиться, а не сетовать на них. Малюта, сука яловничего, деда Меркула, славилась далеко по округе. Собака жила грабежами. Днем она либо спала у куреня хозяина, либо играла с волкодавами, а ночью уходила «на охоту». Ни один табор не мог поручиться, что не будет ограблен этой хитрой и осторожной собакой. Она терпеливо выжидала, притаившись в бурьянах, пока люди мертвецки уснут, и тогда кропотливо рылась в пожитках. Малюта тонко обделывала дела и возвращалась с первыми лучами. Позевывая и облизываясь, она ложилась у ног яловничего и чутко засыпала. Иногда Малюту обстреливали бекасинником, солью и даже волчьей дробью, но счастье неизменно сопутствовало собаке, заряд никогда целиком не достигал цели. Попытки изловить ее живьем были безуспешны, и преследования только закаляли ее.