Читать «Белым по черному» онлайн - страница 7

«Рассветный бред мятущихся созвездий…»

Рассветный бред мятущихся созвездий В глуби души рождает дальний звон. И первый стон — сереброкрылый вестник Венца моей любви — мой первый стон. Влюбленных взглядов гибкое сплетенье, Но лунный парус в небе одинок. О, звезд передрассветное томленье, Ночной тоски певучее звено! Рассветный бред мятущихся созвездий В моей душе тревожит острый сон. Прощаю боль безумно нежной мести, Я приняла ее, звучит мой первый стон.

Блаженство(«Даль туманится утром и небом…»)

Даль туманится утром и небом, И душа пробудилась небесной. Каждый день возвращается бездна, Сердце вечно блаженно и немо. Эта жизнь — для меня, для тебя ли? Не огромная ль сонная жалость Неожиданно нам примечталась В ненасытной блаженной печали? И когда мы сияем глазами И внезапно вдвоем умираем, — Залетая, взлетая, слетая, — Звездный дождь над блаженными нами. О, навстречу слепому восторгу! Руки вскинув и тяжко внимая Хвойный посвист, что рати сгоняет На ночную пустую дорогу. Мы под диким и сумрачным небом Мечем души, блаженно теряя, И прекрасный закат обагряет Нашей страсти белеющий слепок.

«Цепляясь в облаках, шатается, бледна…»

Цепляясь в облаках, шатается, бледна, Безумная цыганская луна И смотрит исступленно, как в бреду, В огромную ночную темноту. К холодному стеклу горячая щека, В забывшейся руке забытая рука, И в тишину, в бессмертие — в упор Твой пристальный, твой устремленный взор. Предутренняя вкрадчивая весть Отяжелевший оживляет лес, Где соловьиным голосом, под небеса, Кричит великолепная весна.

«Ты от меня улетишь, как осенняя птица…»

Ты от меня улетишь, как осенняя птица — Надо, пора. Будут и листья, и птицы протяжно кружиться Завтра, с утра. Наша ли жизнь, задрожав, зазвенев, оборвется Без очевидной вины? Помнишь ли звук, что подчас в тишине раздается, — Лопнувшей тонкой струны? Ты от меня улетишь, как последняя птица, В страхе грядущего зла. Ты от меня улетишь, не посмея проститься Росчерком вольным крыла. В долгую, светлую ночь, над пустыми полями, В поздний морозный восход, Ты улетишь, как они, за былыми годами, Не задержавши полет.

«Постучишься, войдешь. Не войдешь, а ворвешься…»

Постучишься, войдешь. Не войдешь, а ворвешься. И градом Опрокинув испуг и разбившись на тысячи брызг, И в пустом изумленье зеркал отразившись подряд многократно, Рассмеешься. И снова на брызги, на тысячи радостных искр. И под грохоты эха зеркал отразившись, рассыпавшись, ахнув, Вдруг глаза остановишь на странной моей тишине, Громким счастьем своим смущена. И заметишь, что ждал, словно плаху, Не сводя своих мыслей с тебя и любя все нежней, затяжней.