Читать «Родная старина Книга 2 Отечественная история с XIV по XVI столетие» онлайн - страница 26

Но и клятвы не помогли; Шемяка не унялся: везде заводил крамолу — между удельными князьями, в самой Москве, в Новгороде; старался всюду зажечь вражду к Василию, винил его в поблажке татарам, а сам в то же время вел тайные переговоры с казанским ханом; захваченных в Москве грамот и ярлыков не возвращал, — словом, и не думал исполнять своих обещаний. Наконец, были перехвачены его грамоты, из которых ясно было видно, что он старался поднять мятеж в Москве против великого князя. Тогда Василий Васильевич отдал дело на суд духовенства. Этот суд во имя Бога, казалось, один мог обуздать Шемяку, не знавшего человеческой справедливости. Ему было отправлено грозное послание от лица всего русского духовенства за подписью пяти владык и двух архимандритов. Духовенство всегда стояло за единовластие, всегда старалось противоборствовать усобицам и смутам; в этом послании оно высказывалось в пользу престолонаследия от отца к сыну.

Ф. Солнцев Старинный кинжал

«Ты ведаешь, — говорится в грамоте, — сколько трудился твой отец, чтобы присвоить себе великое княжение вопреки воле Божией и законам человеческим, лил русскую кровь, сел на престоле и должен был оставить его; уехал из Москвы только с пятью слугами и сам звал Василия на престол; затем снова похитил его. И долго ли пожил? Едва достиг желаемого, и вот уже в могиле, осужденный Богом и людьми! А брат твой? В гордости и высокоумии резал он христиан, иноков, священников, а благоденствует ли ныне? Вспомни и собственные дела свои. Когда безбожный царь Махмет стоял у Москвы, ты не хотел помочь государю и был виною христианской гибели. Сколько истреблено людей, сожжено храмов, поругано святыни? Ты, ты будешь ответствовать Всевышнему! Напали варвары, великий князь много раз посылал к тебе, молил идти с ним на врага, — но тщетно! Пали верные воины в крепкой битве: им вечная память, а на тебе кровь их! Господь избавил Василия от неволи: ослепленный властолюбием и, презирая святость крестных обетов, ты, второй Каин и Святополк в братоубийстве, разбоем схватил, злодейски истерзал его, — на добро ли себе и людям? Долго ли господствовал и в тишине ли? Не беспрестанно ли волнуемый, мучимый страхом, спешил ты с места на место, томимый днем заботами, ночью сновидениями? Хотел большого, но погубил свое меньшее. Великий князь снова на престоле и в новой славе: данного Богом человек не отнимет. Одно милосердие Василия спасло тебя. Государь еще поверил клятве твоей и опять видит измену… Пленяемый честью великокняжеского имени, суетной, если она не Богом дарована, или побуждаемый златолюбием, ты дерзаешь быть вероломным, не исполняя клятвенных условий мира: именуешь себя великим князем и требуешь войска от новгородцев будто бы для изгнания татар, призванных Василием и до сих пор не отсылаемых. Но ты виною сего: татары немедленно будут высланы из Русской земли, когда истинно докажешь свое миролюбие государю. Он знает все твои происки. По твоему совету казанский царевич оковал цепями московского посла. Уже миновало шесть месяцев за срок, а ты не возвратил ни святых крестов, ни икон, ни сокровищ великокняжеских. И так мы, служители алтарей, по долгу своему молим тебя, господин князь Димитрий, очистить совесть, удовлетворить всем праведным требованиям великого князя, готового простить и жаловать тебя из уважения к нашему ходатайству, если обратишься к раскаянию. Когда же в безумной гордости посмеешься над клятвами, то не мы, но сам ты возложишь на себя тягость духовную: будешь чужд Богу, церкви, вере и проклят навеки со всеми своими единомышленниками».