Читать «Семейная хроника Уопшотов. Скандал в семействе Уопшотов. Рассказы» онлайн - страница 63

В жилах автора течет кровь судовых капитанов и школьных учителей. Все незаурядные люди! Истинные любители свинины с бобами и своего рода достопримечательности тех дней. Воспоминания существенные или несущественные, как те случаи, к которым они относятся, но попробуйте, оглядываясь на давно минувшие времена, разобраться в том, что произошло. Много скелетов в семейных чуланах. Темные тайны, большей частью касающиеся плоти. Жестокость, недозволенная любовь, прямота, но никакого копания в грязном белье. Объясняется соображениями вкуса. Столько-то раз опорожнял мочевой пузырь; столько-то раз чистил зубы; столько-то раз посещал публичный дом на Чардон-стрит. Кому какое дело! Многие современные романы именно из-за этого противны автору.

Есть, должно быть, литературные произведения о портовом городе Новой Англии — также и о фабричном городе — в семидесятые годы и позже, но если и есть, мне они никогда не попадались. В ранней молодости автора судовые верфи процветали. Дубовые суда, сидящие в в воде на три фута, на верфях в нижней части Ривер-стрит. На волах везут бревна. Стук тесел, молотков слышится все лето. Бодрящие звуки. В конце августа слышен шум конопачения пазов. Вскоре наступят зимние холода. Спуск на воду в сентябре. Прежде судовые команды набирались из цвета местных юношей, впоследствии — из индийцев, канаков и еще того хуже. Плохие времена на море. Дедушка на смертном одре воскликнул: «Торговое мореплавание умерло!» Преуспевающий судовладелец. Автор вырос среди воспоминаний о богатствах, нажитых на море. Бархатные подушки на сиденьях в оконных нишах, теперь голых. Когда-то обширные сады позади дома. Цветочные горшки геометрической формы. Дорожки под прямыми углами. Живая изгородь из низкорослого самшита. Высотой в четыре дюйма. Домашняя птица, увлечение отца. Трубастые голуби. Почтовые голуби. Турманы. Никаких куч помета. В былые времена специальный работник для ухода за садом и птицами. Местный житель. Хороший человек. Плавал в море. Чудесные истории. Летучие рыбы. Морские свиньи. Жемчужины. Акулы. Девушки Самоа. Шесть месяцев провел на берегу на островах Самоа. Рай. За шесть месяцев ни разу не надевал штанов. Каждый день гонял голубей. Каждую породу отдельно. Автора больше всего интересовали турманы.

Иногда печальные времена; иногда веселые. Грозы. Рождество. Звуки судовой сирены, которыми автора звали домой к ужину. Плавал с отцом на маленькой шхуне, «Зоэ». Летом стояла на якоре в реке у сада. С высокими бортами; небольшой кормовой свес. Короткий выступающий нос. Хорошая каюта с транцем и маленьким камбузом. Длина тридцать футов. Скромная схема парусов. Грот, фок, два кливера на кливер-леере. Один из них большой. В бурную погоду шхуну не захлестывало. Она шла очень хорошо полным ветром и курсом бакштаг или фордевинд, с гротом на одной стороне и фоком на другой, но курсом бейдевинд, или, как его теперь называют, острым курсом, двигалась как бревно. Она совершенно не держалась круто к ветру и легко уваливалась. Команду шхуны составлял Даниэл Найт. Бывший моряк. К тому времени старик. Рост около пяти футов восьми дюймов. Вес сто семьдесят фунтов. Широкий в кости и веселый. Вспоминал суда с прямым парусным вооружением. Калькутту, Бомбей, Китай, Яву. Подъехал к «Зоэ» на посыльном судне. Первой церемонией найма была встреча отца и команды в каюте. Пили баркамовский ром с патокой. Я не присутствовал при том, как обрезался грота-брас, но и теперь ощущаю его запах. Тогда мир был более пахучий, чем ныне. Запах судовой пекарни. Зеленые зерна кофе, поджаривавшиеся раз в неделю. Аромат поджаренного кофе распространялся на много миль вниз по реке. Чад фонарей. Запах воды в цистерне. Щелок из уборной. Лесные пожары.