Читать «Чтица Слов» онлайн - страница 113

Нет!

Вдох и выдох. Тело Рыжего рухнуло лицом в землю. Его спина ходила ходуном. Парень всхлипывал и потирал рану на затылке.

— Что это было? — Кажется, Тая и сама знала ответ. — Тебе плохо?

— Завеса пытается меня сломать, но у неё ничего не выйдет. Обещаю. Не бойся. — Иттан прижал девушку к груди. — В верхнем городе я обязательно найду способ излечить себя.

— А он?.. — Она почти направилась помогать стонущему парню, но передумала.

— Выживет, — успокоил Иттан.

Рыжий по стеночке семенил подальше от опасной парочки.

… Мать рыдала в три ручья и обнимала «родную кровиночку» не меньше получаса. После в объятия его заключила тетушка (вряд ли от переизбытка эмоций, скорее — чтобы порыдать за компанию). Обслуга столпилась на лестнице и перешептывалась, всхлипывала, качала головами.

Таю заметили гораздо позже.

— Тая, моя невеста, — строго представил девушку Иттан и ожидал взрыва недовольства или непонимания.

Но матушка, ополоумевшая от потери единственного наследника и его же чудесного воскрешения, прижала Таю к груди и погладила по встрепанным волосам.

— Добро пожаловать домой, деточка!

… Отец, одетый в домашний халат с поясом, расшитым золотыми нитями, утопал в кресле. Пальцы стискивали чашку кофе. Поседевшие в болезнь волосы были зачесаны назад, оголяя высокий лоб. Ноздри гневно раздувались.

— Допустим, твою выходку я спустил, — проскрежетал он, обращаясь к Иттану, сидящему напротив. В его кружке дымилось парное молоко (как же он соскучился по его сладости!) — Но ты притащил с собой какую-то оборванку и требуешь представить её в качестве будущей жены? Графини? Никто прежде не оскорблял род Берков наплевательским отношением к традициям. Но ты как всегда стал первым…

Иттан отхлебнул молока, и то скатилось по горлу, спуталось с тьмой в грудине и ненадолго заглушило жажду боли.

— Отец, напомню о нашей договоренности. Жизнь твоя взамен на жизнь нашу, — тихо, с расстановкой парировал Иттан.

— О девице речи не было!

— О Тае, — напомнил он и блаженно улыбнулся.

Матушка увела её мыться и расчесываться, пообещав воротить если не принцессу, то фрейлину королевского двора. Тая тушевалась, забивалась в угол, но когда её схватили под локоток мать с сестрицей, вяло побрела следом. Взгляд её молил о пощаде.

— Знать не желаю её имени! — Отец стукнул чашкой по подлокотнику кресла. Кофе выплескался на обивку и потек по ножке прямиком к медвежьей шкуре, что устилала пол под ногами старшего графа и младшего.

— А придется, — отбрил Иттан, сделав последний глоток. — Мы поженимся, отец. Смирись. Или… — он выдержал паузу, — ты хочешь воротиться в постель?

По щелчку пальцев — раньше этим жестом он вызывал безобидного «светлячка» — отголоски былой муки напомнили о себе, и Берк-старший старчески охнул. И, когда всё утихло, глянул на сына по-особенному: не со страхом, но уже с уважением, которое сын не мог заслужить ничем и никогда.