Читать «Пейзаж с чудовищем» онлайн - страница 155

Следующий фрагмент Катя записала на мобильный, когда уже приехали к дому, Ивана Фонарева вытаскивали из машины наружу и он снова бешено сопротивлялся, да так, что его пришлось повалить на землю и прижать. Трое дюжих охранников и полицейский пытались с ним справиться, но он извивался, выгибался дугой в их руках. И на какой-то момент выгнулся так, что уперся теменем в плитку, выворачивая шею, словно пытался встать на голову. Глаза его вылезали из орбит, и при этом он кричал: Лллллюблююю….. уяззззвляет…. Не хочешь, не хочешь, не хочешшшшшь…. Ссссилой возьму! Оооооооооо! Меня схватиииил! Сделал мне боооооольно!

Полковник Гущин прослушал все это на Катином мобильном и только пожал плечами – бред, а что еще это может быть?

Мещерский взял у Кати мобильный и слушал запись несколько раз. Затем произнес: Ich lieb dich, mich reizt deine schöne Gestalt…

Катя вздрогнула. Она уже слышала этот ритм, эту фразу, она…

– Сережа?

– Это «Лесной царь», – сказал Мещерский. – Возможно, я ошибаюсь, но я… нет, я не ошибаюсь. Это «Лесной царь» – Фонарев произносит фразы из дословного перевода Гете.

– Дословного перевода?

– Мы привыкли к переводу Жуковского. Но в оригинале баллада Гете звучит жестче и страшнее… «Отец, ты не видишь Лесного царя? Лесного царя в короне с хвостом?» И дальше… сейчас переведу. – Мещерский вспоминал балладу по-немецки: – «Я люблю тебя! Меня уязвляет твоя красота! Не хочешь охотой – силой возьму! Отец, вот он схватил меня! Лесной царь сделал мне больно!»

– Сережа, это звучит, словно…

– Словно признание чудовища, маньяка, педофила, которого уязвляет красота ребенка, которого он берет силой, делает больно. – Мещерский глянул на Катю. – Романтические готические баллады порой удивительно реалистичны в области патологии, да?

– Актер, что вы хотите? – сказал Гущин. – Они роли заучивают, стихи. Вот и всплыло в памяти в умоисступлении.

– Ты ищешь связь с тем, что Фонарев сначала пытался уничтожить картину фон Клевера «Пейзаж с чудовищем»? – обратился Мещерский к Кате. – А здесь связь лишь в одном – фон Клевер в свое время тоже иллюстрировал эту балладу Гете, написав свою знаменитую картину «Лесной царь».

Кате хотелось ответить, что связь не только в этом – так ей представляется. Но облечь свои смутные ощущения и страхи в связные слова – такие, чтобы донести суть, – она так и не смогла.

Даже если она считала, что здесь дело несколько иное, то…

Нет, все же сначала ей хотелось узнать, что скажут насчет всего этого врачи-психиатры.

И диагноз психиатров не заставил себя ждать. Его неофициально высказали полковнику Гущину по телефону вечером, когда опергруппа уже закончила следственно-оперативные мероприятия в деревне Топь, а Фонарева – спящего, из пушки не разбудишь, – доставили в Институт имени Сербского. Диагноз поставил психиатр из дежурной бригады, оговорившись, что утром Фонарева осмотрят ведущие специалисты института:

– На мой взгляд, это классическая галлюцинаторно-параноидная форма синдрома патологического опьянения.

– Синдрома патологического опьянения? – переспросил Гущин.