Читать «Пейзаж с чудовищем» онлайн - страница 154
Татьяна Юрьевна Степанова
Катя, стараясь не травмировать его, все спрашивала: как Фонарев увел тебя с открытого места, с берега, к безлюдной стройке, к бытовке? Он что, ударил тебя, оглушил? Схватил, потащил?
Миша и на это отвечал – я не помню, вы у него спросите.
А у Фонарева что-то спрашивать было сложно.
Точнее, совсем невозможно.
Когда из Истры приехали полицейские, Иван Фонарев уже спал мертвым сном. Он спал и тогда, когда его под усиленной охраной, точно труп, погрузили в машину и везли в УВД. Спал он и когда приехал Гущин. И пытался его допросить.
Фонарева пытались привести в чувство, разбудить разными способами – нашатырем, даже уколом, но ничего не помогало. На минуту он открывал мутные глаза, пялился в пустоту бессмысленным взглядом, затем веки его тяжелели, лицо начинал дергать нервный тик, и он снова впадал в тяжкий сон, словно в кому.
Ситуация была настолько необычной, что полковник Гущин даже позвонил для консультации специалистам Института имени Сербского. Психиатры выслушали, сказали – оставьте его, пусть спит, пока сам не проснется. Сейчас сделать ничего нельзя. А как проснется, везите его к нам, можно даже пока документы насчет направления на психиатрическую экспертизу не оформлять – это успеется.
Катя, когда выпала свободная минута у Гущина, показала ему свою запись на мобильном. При этом присутствовал Сергей Мещерский. Он в основном помалкивал и не путался под ногами у полиции все те долгие часы, когда шел осмотр. Держался поодаль. Но затем Катя позвала его в полицейскую палатку.
Ее уже начали разбирать. Гущин объявил, что теперь вся работа по задержанному психопату-детоубийце начнется в Москве.
Психопат-детоубийца…
– Вот мы и уперлись в психопата, – сказал Гущин. – В то, что как раз так резко от себя отметали в качестве версии. Ан – поди ж ты… У Фонарева вон при осмотре налицо все признаки семяизвержения в момент удушения ребенка. Не просто психопат-детоубийца, а еще и сексуальный маньяк. Он и когда маленького Аякса душил в детской, тоже, наверное, три раза кончил от удовольствия. Нам бы сразу их всех догола раздеть и белье проверить. Так у меня руки связаны – не мог я такого! А надо бы. Та версия, которую мы отвергали, в реальности оказалась самой верной. Только я одного не могу понять, как же это он…
Понять, в общем-то, многое было пока сложно.
Катя решила дождаться, что скажут врачи-психиатры.
А пока, улучив момент, она показала свою запись на мобильном Гущину и Мещерскому.
Мещерский видел это уже второй раз – в записи, как раньше наяву.
Но Катя хотела знать, что он ей скажет.
Первый фрагмент – когда охранники и патрульные выволокли Ивана Фонарева из бытовки.
Он рвался из их рук, бешено вертел головой, глаза его были широко открыты, но словно не видели окружающих, хотя он отчаянно сопротивлялся, а из горла рвался все тот же клокочущий крик, который прежде слышала Катя видишшшшшшшь… видишшшшшшь… видишшшшь… в короне с хвостом… видишшшь…