Читать «Страхослов (сборник)» онлайн - страница 5

На мне были голубые башмачки. Голубые башмачки с пряжками. Девчачьи башмачки. Это все из-за них, думал я. Из-за них мама ушла. А теперь они привели меня к этому дому и обманом заманили внутрь.

Еще один прыжок – и я уже за порогом. Коридор вымощен каменными плитами, в воздухе стоит какой-то запах – не противный, но непонятный, – запах древности, дерева, камня, дыма, немного похожий на запах в церкви. Что-то в воздухе мягко поблескивало.

Деревянная лестница вела наверх, налево. Голубая машинка устроилась на ступеньке, нахально делая вид, что так и должно быть, словно мгновение назад ее не было снаружи. Помню, такие игрушки выпускала фирма «Матчбокс». Небесно-голубой мини-ровер, в точности как у мамы. И я знал, что если бы я начал играть с этой машинкой, блестящие резиновые колеса оказались бы упругими, как у новой игрушки. Колеса моих старых машинок уже давно сдулись, ведь я играл с ними много лет.

Дверь за моей спиной захлопнулась. Яркий свет пасхального денька потускнел. Я что-то заметил краем глаза – Мелочь, серую и безликую. Я отвернулся, а когда вновь посмотрел на лестницу, голубая машинка уже преодолела половину ступеней. Лестница вела к небольшому арочному окну (как в заставке передачи «Играйка», подумалось мне). Пасхальное небо едва просматривалось за витражом с красными, голубыми, зелеными и коричневыми стеклышками. Я поднялся по узкой винтовой лестнице, и воздух наполнился Мелочами – они купались в разноцветных лучах перед витражом, мерцали, точно китайские фонарики. Это было красиво и почему-то неправильно, но мне совсем не было страшно. Мне не пришло в голову, что меня сюда заманили, как Гензеля и Гретель в пряничный домик, а Кая во дворец Снежной Королевы. Я чувствовал странное воодушевление, точно было в этом старом доме нечто такое, что должен был найти именно я…

Ступени привели меня на площадку у окна, но лестница продолжалась, и я поднялся по ней под крышу дома, на третий этаж. Там я увидел спальню с двумя кроватями, обе аккуратно заправлены. Тут тоже никого не было. В вазе на подоконнике стояли подснежники – из всех цветов мама любила подснежники больше всего, – и мне вспомнился церковный двор, усеянный подснежниками, и сочная трава на могилах. Я задумался, там ли похоронят маму и склонятся ли подснежники над ее головой – скорбные, как мудрые маленькие эльфы. И начнут ли черви-камнееды пожирать высеченную на ее надгробии надпись, чтобы вскоре ее могильная плита стала такой же, как и все остальные, гладкой, как масло, пустой, как старческая память.

У моих голубых башмачков были каучуковые подошвы, и потому они поскрипывали на деревянном полу, старом, истертом, как палуба пиратского корабля, исхоженном тысячами ног. Если это корабль, подумалось мне, то здесь должен быть наблюдательный пост, место, куда можно забраться и смотреть, не покажется ли вдалеке земля. А Мелочи будут парить в воздухе как птицы, мельтешить среди огромных парусов, белых, как облака.