Читать «Человек из-за Полярного круга» онлайн - страница 118
Леонид Леонтьевич Кокоулин
— Не должно бы, — горячо возразил Илья, — нес как самое дорогое…
Марью забрала «Скорая» из района.
На другой день Илья взял отгул и, укараулив молоковозку, укатил в район. По дороге еще завернул в магазин.
— Ну куда вас с этими торбами несет, — сердилась дежурная няня. — Ей ничего этого и нельзя, разве только морс.
— Резали? — перебил Илья.
— Теперь-то все позади, — разглядывая Илью, улыбнулась нянечка.
— Завтра пустишь?
— Выпишут, насмотришься.
Но так вышло, когда Марью выписывали, Илью в этот день послали за комбикормом на мелькомбинат.
В тот же вечер Илья на два раза отутюжил брюки и пошел к Марье.
— Смотри, какой бравый, — сказала хозяйка квартиры бабка Панкратиха, встретив Илью в прихожей, — хоть сейчас под венец. Маруся, гляди-ко, кто к нам пришел. Голубку-то мою от самой фермы без останову на руках пер! — Бабка Панкратиха нацедила чай, разбавила молоком. Марья подставила к столу табуретку, пригласила Илью.
— Я дак в тот вечер свою Пестрянку к водопою не пустила, страсть как мело. По теперешним-то временам, в газете пропечатают…
Илья не знал, куда девать руки. А от слов бабки Панкратихи ему вдруг стало жарко.
— Вера Даниловна, ей спасибо, — вставил Илья.
— Как же, и ей спасибо, — поддержала бабка, — но разве сравнишь…
— А я мог бы и не заметить. Если бы на тракторе, так и наехать недолго.
— Как это наехать? У тебя что глаза-то на затылке? — тут же вспылила Панкратиха. — Ты и раньше, Илюшка, был шалопаистый, сызмалетства варнак. Помню, какой был. И армия ничему не научила.
Но Марья взглянула на хозяйку — старуха поперхнулась и подсунула Илье сахарницу.
— У меня где-то пирог с маком был. — Панкратиха сходила в куть, вынесла под белым рушником на деревянной подставке пирог. Разрезала, положила перед Ильей. — Попробуй, Марьино рукоделье… Ты, Илья, не чурайся, — поправила на голове белый в горошек платок, — приходи. Раньше это, бывало, как соберемся, так в жмурки играть примемся. А сколько веселья, смех и грех. Парни, так каждый норовит ухватить, какая посдобнее, помягче. Мой, бывало, царство ему небесное, Панкрат Федорович — зажмет и не пикнешь. В избе-то темь, хоть глаз выколи…
— Скажете, бабуся, тоже игра…
— А что тут такова, это мы только на свету брыкаемся, а так…
Илья встает из-за стола.
— Спасибо этому дому.
— Тебе, Илюша, спасибо, — говорит бабка Панкратиха и тащится до калитки за Марьей проводить Илью.
Илья берет Марью за руку…
Так и зачастил в дом к Панкратихе. Сговорил Марью, поженились и вылетели в Заполярный…
Прошлое, пока Илья шел к берегу, проступило отчетливо, как проталина в вешнюю пору. На речке сыновья встретили отца укором.
— Ну что ты, папка, так долго. Мы ждем.
— По местам! Отдать концы!
— Есть отдать!
Матросы смотрят на своего капитана, но им и невдомек, что у отца просто разум мутится от неизвестности; что же в душе Марьи происходит. Почему голос дрогнул? Не вернуться ли?
Поселок уже скрылся за поворотом, лодка, обогнув песчаную рыжую косу, втянулась в узкое горло Бахапчи. И Илья пустил ее на ходовую дорожку, с ходу взял первый бурный перекат, разогнал мотор на плесе и бросил катер в кипящие буруны второго подъема. Моторка поборолась с водопадом, обдавая ребят холодными брызгами, вырвалась и понеслась по зеркалу реки, набирая ход. И снова перекат, один, другой — Илья словно окаменел. Чуть подавшись навстречу воде, брал он одну преграду за другой. И только когда проскочил «громовой», удивился: не срезал шпонку, даже не чиркнул бортом о камень. Этот перепад ни одна лодка не брала без ЧП. Не шпонка, так винты летят, а то и пробоины приходилось шапкой затыкать. «А лучше бы срезало шпонку, — подумал Илья, — или бы забарахлил мотор». Илья скосил глаза на своих огольцов — сидят птенцы, рты до ушей, глазенки блестят… Уже и Три Брата видны: один к другому гольцы в закатном солнце купаются. Вряд ли до базы засветло дотянем. Илья приподнялся, разглядывая из-под руки берег.