Читать «Олаф, глупый король» онлайн - страница 24

— Ну здравствуй… Бьерн-опарыш. Экая важная птица у нас нынче в гостях… — Опарыш и правда был значимой персоной среди разбойников Северного ущелья. Налетал на села, резал-жег-грабил, да вот только поймать его никто пока не мог. На своем «посту» Опарыш пережил двух шерифов Северного края, и Сигурду, в свое время, письмо прислал, дескать, поздравляю со вступлением в должность, сучий сын, двух до тебя пережил, и тебя переживу.

Капитан задумался на пару секунд о том, можно ли использовать пленного атамана в каких-то своих целях, но не нашел ни единой причины оставлять того в живых.

— Повесить! — коротко бросил он пограничнику, и направился вглубь пещеры, слушая позади нечеловеческий вопль разбойника, просившего пощадить и уверявшего в собственной полезности.

— Господин капитан! — окликнул Сигурда старшина отряда — высокий, жилистый и полностью седой воин, — Может, допросить сперва? Вдруг, знает что. Где сокровища прячет, или еще что.

— Да что он может знать, песий сын… — скривился Сигруд, — Сокровищ тут на тыщу верст к югу не сыщешь, даже в казне ничего нет. Медяки одни, пиво ворованное, да шкуры медвежьи — вот и всё его богатство. Сам знаешь, что весь месяц последний сидел он тут безвылазно, рану зализывал… Нет, старшина, вешай этого прохвоста, и дело с концом.

Старшина ушел выполнять приказание, а Сигурд зашел осмотреть пещеру.

В нос шибанул запах крови, нестиранной одежды, немытых тел, кислого пива и квашенной капусты.

Постояв пару секунд, и привыкая к этому букету (вот же ж, старый хрыч, по дворцам засиделся, от запаха портянок отвык) Сигурд все же прошел внутрь, и осмотрел пещеру. Ничего особенного в ней не было — логово, как логово — бочонки пива, какие-то миски, осколки, черепки, шкуры, на которых спали «лесные братья» Бьерна. Ничего важного или особенно ценного.

Когда капитан вышел из пещеры, то застал деловую суету.

Кто-то собирал по лагерю оружие мертвых разбойников (ножи, дрянные луки, самодельные копья), кто-то вешал Опарыша (тот еще болтался в петле, выпучив глаза и обгадившись), кто-то рубил головы мертвецам и выставлял рядком на баррикаде, а специально обученные люди готовились гримировать покойников.

Пока что капитану делать было решительно нечего, все были при деле.

— Господин капитан, уши урезаем? — спросил один из воинов, держа за волосы отрезанную голову разбойника-бородача и показывая ножом, тому на ухо.

— Да. Чтоб острые были. — буркнул Сигурд и уселся на камне, раскуривая трубку.

Пока он курил, его молодцы справились со всеми делами в лагере, стащили вещи разбойников в одну кучу, и эту самую кучу подожгли. Вонь стояла немилосердная.

— Фу, гадость… — брезгливо морщился воин, тащивший в костер медвежью шкуру, с которой осыпались вши.

«Гримеры» закончили свою жуткую работу, и, в конце концов, головы разбойников окончательно потеряли человеческий облик. Кожа из почернела от дегтя и сажи, волосы и бороды были сбриты, остались лишь редкие пучки на висках и затылке, глаза лишились век, и жутко пялились в никуда, уши заострены, в них вставлены заранее приготовленные стальные кольца-серьги, языки разрезаны наподобие змеиных. Жуть.