Читать «Русские фамилии» онлайн - страница 353

35

Неточно утверждение, что в позиции после согласного греч. υ превращается на славянской почве в у. Отражение греч. υ в старославянском и древнерусском языках вызывало затруднения из-за отсутствия в этих языках соответствующего звука. Отсюда возникала вариантность написания при передаче этого звука. Так, уже в древнейших текстах греч. Κύριλλος может быть записано на церковнославянском как Кѵрилъ (простая транслитерация, где ѵ, «ижица», соответствует υ, строго говоря, из написания здесь не следует произношение), Кирилъ и Кюрилъ. В современном русском языке греч. имена с υ в позиции после согласного могут произноситься с [i] и с [u] на месте υ: Акинди́н и Акуди́н (Ἀκύνδινος), Глике́рия и Луке́рья (Γλυκερία), Евтихи́й и Евту́х (Εὐτύχιος), Киприа́н и Куприя́н (Κυπριανός) и т. д. Таким образом, и в древнерусском церковнославянском и в современном русском языке сосуществуют два фонетических соответствия греч. υ в названной позиции, причем произношение [u] или даже [ü] как соответствие греч. υ было более архаичной нормой и впоследствии было оттеснено в область ненормированного, разговорного произношения. На смену этой норме пришла норма произношения (в сущности, такого же древнего) [i] на месте греч. υ. Таким образом, здесь наблюдается не диахронический процесс, как представлял себе это явление Б. О. Унбегаун, а смена двух равновозможных манер произношения. Интересно, что смешение [i] и [u] на месте греч. υ приводило к их смешению и в других случаях, ср. написание Клоуменътьї (Κλήμεντος), имена Вику́л (Βουκόλος), Анфи́са (Ἀνθοῦσα) (ср. Успенский Б. А. История русского литературного языка XI—XVII вв. München (Sagners Slavistische Sammlung. B. 12), 1987, с. 121, 122).

36

В дониконовском великорусском изводе церковнославянского (т. е. до сер. XVII в.) встречается только имя Тарх, в юго-западнорусск. Тарх и Тарах. В послениконовских текстах встречается только форма Тара́х, которая по ударению соответствует формам косвенных падежей греч. имени Τάραχος, род. п. Ταράχου. Форма Тарах отмечена как литературная только в современном белорусском языке (см. Судник Μ. Р. Цит. соч.). Тем не менее фамилия Та́рхов образовалась от канонического имени Тарх, которое свидетельствует о заимствовании греч. имени Τάραχος в им. п. (и далее *Та́рах > Та́ръх > Тарх; см. Успенский Б. А. Из истории русских канонических имен, с. 159).

37

В пунктах (б) и (в) излагается судьба далеко не «того же самого в». Греч. υ в начальной группе ευ‑ мог изменяться только в в независимо от того, из какой традиции — греческой или латинской — получено имя с таким звуком (т. е. Εὐτυχιος и Eutychius равно давали бы Евти́хий). С другой стороны, чисто графическая передача начальной группы ευ‑ как еу‑ (т. е. с «ижицей», параллельно с ев‑, ср. еуангелие и евангелие) способствовала истолкованию этой группы как еоу‑ [eu]; отсюда написания ѥулампиѧ, ѥустафия и еустафьꙗ, ѥеуфимьꙗ, еутоухьꙗ, (относительно последнего ср. еще ). Безударный [u] в такой группе (точнее даже [ŭ], вероятно, ассоциировался со звуков типа [l], что привело к возникновению разговорных русских, украинских и белорусских форм типа Елту́фий, Олту́фий, Олту́х < Еути́хий, Елфи́мий, Елфи́м, Олфи́м < Еуфи́мий, Елсу́фий, Олсу́фий < Еупси́хий (а не из Евсе́вий, как полагал Б. О. Унбегаун) и т. д. (ср. Успенский Б. А. История русского литературного языка, с. 122, 123). По этой логике для образования фамилии Алпа́тов требовалось бы существование имени Евпа́т(ий) (автор, кажется, ошибочно возводит это имя к Ипа́т(ий)). Такого имени в доступных славянских месяцесловах (как, впрочем, и имени Εὐπάτιος — в греческих) обнаружить не удалось, однако месяцесловные примеры на имя Евпа́тий имеются в картотеке Словаря древнерусского языка XI—XIV вв. в Институте русского языка АН СССР.