Читать «Одиночество волка» онлайн - страница 10

И вот Местечкин сидит в кругу однополчан недавних. Хвастаться не хвастается, но и не хочет унижать себя. За короткое время, пока они ждали рейса из-за непогоды, Местечкин оформился снабженцем, приехал сюда с двумя тэбэсками за картошкой. Он рассказывал, как продумал все. На улице-то мороз. А для чего оленьи шкуры? Все будет о'кей!

— Ну ладно, парни! Я пойду, а? Встретимся.

И важно пошагал, уже все вроде зная и испытав тут.

Приехавший встречать журналиста директор совхоза потом пришел к ним и стал расспрашивать о Местечкине: кто он да что он? Местечкин прямым путем прет на место Харитона Вениаминовича. Директору, как понял Волов, не понравилось, как Местечкин быстро снюхался с «основным тутошним контингентом».

— Страшны ведь не бичи пришлые, а свои. От наших хорошему не научишься. Эти все знают, все, хе-хе, видят. Всем ножку подставят перекувыркнешься и не встанешь.

Волов рассказал, как после госпиталя попал в часть, которая стояла под Ташкентом. Местечкин служил в ней.

— А кто надоумил вас ехать к нам? — Настороженность директора была понятна: новые все-таки люди.

Иван как раз вышел, Волов ответил:

— Хатанзеев.

— Вы с ним тоже служили?

— Нет. Мы с ним лежали в госпитале после ранения.

— Это понятно. Вас, выходит, он и соблазнил? И вы действительно в пастухи пойдете?

— Если возьмете.

— Это правильно. Если возьму… У Хатанзеевых, видите ли, в настоящее время числятся несколько пастухов. Отец Ивана, братья — Алеша и Василий. Пастухом числится и жена Василия. Василий, прямо скажу, непутевый. Пьет, дебоширит. Я думал так: приедет Иван — займет его место. А Ваську мы пошлем лечиться… Как же вас оформлять? Единицы-то нет!

Вот тебе раз!

Когда вернулся Иван, директора уже не было — он хлопотал вокруг, как он выразился, картошки и московского журналиста Квасникова. Волов передал Ивану разговор с директором.

— Мне это понятно, — Иван рассудительно нахмурился. — Темнит, товарищ директор. Я только что разговаривал по рации с отцом… Что тебе сказать…

Он впервые назвал старшину на «ты».

— Может, мне и не ехать? — Волов в раздумье сморщился.

— Ехать! В обязательном порядке ехать! За нами уж и нарты выехали.

— Ну, а вдруг…

— В обиду тебя не дадим, Саша.

8

Старший брат у Ивана — Алеша. И высок, и строен; необычно синие глаза; лицо, с волосами густыми, черными донельзя. Васька, средний, замусолен, грязен, с росточком малым. Васька у Ивана выпросил бутылку. Торопясь, пьет прямо из горлышка. Хлопает Волова по плечу: «Красивый друг брата! Бабы любишь, а?» И машет перед носом заскорузлым пальцем:

— Не моги, не моги чужой жена взять!

Жена его Наташа молча глядит на него.

И полетела в лицо пороша. Эта заснеженная, скрепленная на тысячи верст морозными жгутами, родная Ивану земля. Кто-то всегда должен радоваться и ей, этой земле; кому-то должно быть теплее на ней, лучше. Ведь всегда кто-то родился не там, где ты. И, выходит, ты любишь свою землю, а Иван Хатанзеев больше любит свою.