Читать «Казанова Великолепный» онлайн - страница 85

По лицу Казановы Эгард почуял неладное. Не желая оставлять приятеля одного, он затащил его поразвлечься в таверну. Казе кусок не лезет в горло, он только глотает устрицы и запивает их белым бордо. Эгард позвал девиц, но и они оставляют Казу безразличным, даже когда начинаются пикантные забавы. «Любовные утехи — не причина, а плод веселья». Один шевалье водит за собой другого по кабакам. В одном из заведений танцы. И, глядь, вальсирует Шарпийон собственной персоной!

С Казой приключается что-то вроде эпилептического припадка:

«Потрясения, которые мне довелось пережить за неполный час, заставили меня опасаться скверных последствий: я дрожал с головы до ног, так что, вздумай я встать из-за стола, вряд ли удержался бы на ногах. Со страхом ждал я конца странного приступа, который, как казалось, мог отправить меня на тот свет».

Умри и восстань. Джакомо вмиг исцелился.

«Что за чудесная перемена! Ко мне вернулись спокойствие и радость, пелена спала с моих глаз, и я устыдился; однако же стыд этот указывал на выздоровление. О, радость! Лишь выйдя из заблуждения, смог я признать его. В потемках ничего не видно! Новое состояние было столь восхитительно, что, не найдя подле себя Эгарда, я уж решил, что он исчез навсегда. Должно быть, думал я, мой добрый гений принял обличье этого юноши, дабы вернуть мне здравый рассудок… Людям нетрудно уверовать в любой вздор. Частица этого суеверия дремлет и во мне, хоть хвалиться тут нечем».

То был еще один побег Джакомо Казановы из «свинцовой» темницы. Бывают тюрьмы в мире внешнем, а бывают — в нашем сознании. Сохранять свободу и истину в душе и теле необычайно трудно.

Каза воскрес, приободрился, настало время отомстить за себя. Он подает жалобу на Шарпийон, ее мать и обеих теток, которые обманом завладели векселями, и их арестовывают. Женский клан предпринимает контратаку: в свою очередь арестован Каза — за то, что якобы грозился изуродовать Шарпийон. Несколько часов проводит он в Ньюгейтской тюрьме, рядом с преступниками и осужденными на смерть. Все же его свидетели более достойны доверия, чем свидетели, которых представила противная сторона. Сладкая месть завершается шуткой.

Каза покупает попугая и учит его произносить: «Мисс Шарпийон — потаскуха почище, чем ее мамаша». Птица выставляется на продажу на лондонской бирже и имеет большой успех. Теперь с него довольно.

И вот мораль — о том, как мало надо доверять «свидетельствам»:

«Ошеломляет легкость, с какою можно подрядить в Лондоне лжесвидетелей. Как-то раз я увидал табличку на окне, на которой крупными буквами написано было одно-единственное слово: „Свидетель“. Сие означало, что здесь живет человек, промышляющий подобным ремеслом».

* * *

После таких головоломных приключений и нового, еще более опасного, чем венецианский, побега Каза, естественно, нуждался в разрядке. Тут-то как раз и подвернулись пятеро сестер и их матушка, уроженки Ганновера. Джакомо наконец вкушает отдых под сенью девушек в цвету.