Читать «В лифте (= Тыоня)» онлайн - страница 18

Одной из любимых забав Тыони было, запутавшись в ветвях груши, яблони или орехового дерева, изо всех сил трясти ветви и наблюдать, как плоды падают под ноги недоуменным прохожим: ветра вроде бы нет, а деревья раскачиваются…

Еще Тыоне нравилось залетать в палатки туристов, и, пока они пляжатся или ходят по горам и лесам, вьюном пройтись, разметав одежду, банки-склянки.

Сейчас Тыоня был раздосадован. Да, удалось на некоторое время воплотиться в человека, но барьер между людьми все равно не преодолен, так как невозможно наладить языковой контакт. Однажды нарушив свой внутренний запрет не выдавать себя, он больше не мог сдерживаться. Здесь, на крыше лифта, к Тыоне пришла идея: хоть на миг приобщить людей к своему видению. А в том, что оно отлично от людского, он только что убедился. Ему хотелось растолковать этим пятерым, загнанным в лифтовый тупик, что их страх не был бы так огромен в столь необычной ситуации, если бы они знали кое-что из того, что известно ему, скитальцу вселенной. Рассказать бы им, что Земля принадлежит многим пространствам и временам, и, стремясь в космос, человек не подозревает, что готовится к открытию не только далеких планет, но прежде всего своей Земли. Придет время, и люди поймут — все чудеса, за которыми они собрались лететь в космос, находятся рядом. Прошлое, настоящее, будущее сосуществуют одновременно, нужно только научиться воспринимать их в этом единстве и овладеть искусством перехода из одного времени в другое. Палеонтологи, археологи ищут останки доисторических животных и руины древних городов, а те находятся с ними по соседству, притом, не в форме развалин и скелетов, а в целости-сохранности. Фантасты стремятся угадать, какой будет наука и техника завтрашнего дня, а над головами летают незримые корабли будущего.

Порой для Тыони стирались границы между реальностью и вымыслом, он путал истинную действительность с фантазией человеческого ума, запечатленной в книгах, живописных полотнах, скульптурных, музыкальных ритмах, в снах и грезах людей. Скажем, он не мог прочесть книгу, насладиться картиной художника. Но все человеческие фантазии обретали некий рефлекс, не видимый людям и, однако, чутко улавливаемый Тыоней. Ни один человек не мог воспринять искусство во всем его объеме. Тыоне же это было доступно, и он досадовал, что люди не наделены способностью в полную меру наслаждаться ими же созданной второй реальностью. На языке человека невозможно было объяснить, что именно доступно его слуху и зрению, но он верил: когда-нибудь люди прорвутся в сферу, подвластную пока лишь только ему, а он со временем научится видеть мир глазами людей. Тогда наконец они поймут друг друга и ему не надо будет оповещать о своем присутствии разными глупыми выходками. Мир, созданный воображением, фантазией человека, виделся ему огромным сферическим зеркалом со множеством выпуклых, вогнутых и плоских сегментов, по-разному отражающих земную жизнь.

Тыоня пытался понять — что нужно человеку на этой планете? Личное благополучие? Мир? Но тогда почему испокон веков народ идет на народ, проливается кровь? Отчего все более изощренными становятся виды орудия уничтожения? Тыоня подозревал, что ум его в некотором роде куц, и поэтому ему не-под силу какая-то важная загадка этой планеты, где издревле мечтали о мире и, однако, на протяжении всей истории своего существования убивали. Он силился разгадать причину этого, не мог и злился.