Читать «Определение берега» онлайн - страница 16

Олжас Омарович Сулейменов

ЯБЛОКИ

Л. Мартынову

…Приехал я в край, где лишь пихты и ели, где ели от тяжести неба присели, где между стволами ветры белели, их называли так нежно: «метели»… В землянку вошел (называли «забоем») вошел, полметели втащив за собою, недобро, вполглаза меня осмотрели мужчины лохматые, как метели. Я сел возле печки, где буры и дрели, лежали недвижно четыре недели, ладони погрел, рюкзак развязал — и все повернулись, и все посмотрели. Откуда вдруг солнце в холодней землянке? Это теплее печки-времянки вспыхнул румяный, сияющий запах, и люди привстали на войлочных лапах. Мужчины, лохматые, как метели, злые на все за четыре недели, в грубых ладонях яблоки грели, яблокам в щеки, как детям, смотрели — арыки, ущелья, проспекты, аллеи!.. Мама, в саду так не пахли они, как в эти таежные зимние дни.

ПЕЙ

Десять лет тому, иль сотни лет?.. Хруст салфеток, мягкий блеск фарфора. Все встают, в бокалы льется свет, на стене краснеет тень узора. Все стоят. Все ждут: мы молча пьем, торопливо, жадными глотками. Горько! И посуду — кверху дном. Слезы — рукавами, не платками. …Через сотни иль десятки лет?.. Хруст салфеток, мягкий блеск фарфора. Все встают. В бокалах тот же свет, жизнь не может длиться без повтора. Все стоят, все ждут. Сейчас, сейчас… Сколько мы гостей к себе назвали! Раньше вас, я выпью раньше вас! Пусть вино меня, как раньше, свалит! Где-то ты стоишь бледна, бледна. Может быть, ты вспомнишь наш обычай. Пусть вокруг — они, Но ты — одна выше всех улыбок и приличий; пей, не жди, пусть — к черту этот пир! Одинокий миг не потревожит новый мир. А прошлый? Прошлый мир на мгновенье раньше нами прожит.