Читать «Шиза» онлайн - страница 80

– Каких зарослях? – не понял племянник.

Тетушка резко встала и вышла из кухни. Почти выбежала. Когда хлопнула дверь в ее комнату, он все понял. Просек! Недомолвки, взгляды, вздохи, ужимки, паузы – все, что раньше казалось чем-то необъяснимым, запредельным, вдруг выстроилось в одну шеренгу и даже рассчиталось на первый-второй.

Вот оно что! Ему казалось, что женщины, которым под сорок, должны интересоваться всем, чем угодно, но только не этим. Потом, уже учась в мед– институте, узнал, что как раз наоборот, к сорока годам у них все только разгорается…

А что ему было делать тогда, семнадцатилетнему, мечтавшему покорить одноклассницу? Ту, которая посмела его унизить при всех, можно сказать, надругалась над его чувствами.

Приставания родственницы становились все настойчивей.

Как-то ночью он проснулся от того, что кто-то гладил его ягодицы. В темноте не сразу разглядел у себя на кровати совершенно обнаженную тетушку.

В другой раз закричал, вскочил, убежал бы… Но тетушка приложила ладонь к его губам. К тому же, оказывается, у нее совсем не было груди. Он думал, что такого не бывает: даже у него грудь выдавалась больше, чем у нее. Просто два огромных соска. И все…

– Вы прекрасно помните, Илья Николаевич, – Бережков прищурился так, что поток его зрительной энергии, посылаемой в мою сторону, усилился в несколько раз. – Как нравятся мне прямые линии в женском теле. А тут – первозданная прямота.

Он попытался руками нарисовать в пространстве силуэт своей тетушки.

– Вот находка! Куда ты раньше смотрел?

– Раньше это во мне как бы дремало, а тут… проснулось.

…Это была не просто заинтересованность – что-то сдвинулось тогда в нем из одной противоположности в другую. Весы качнулись, равновесие нарушилось. Чаши больше никогда не возвращались в прежнее положение.

Потом был плаксивый рассказ тетушки о том, что с мужчинами ей не везет именно из-за груди. Как дойдет до раздевания, начинают притворяться, что ничего, что все нормально.

А она-то видит, что сквозь зубы, что скрепя сердце.

Из-за этого стала бояться мужчин, особенно – оставаться с ними наедине. Когда она еще в одежде – отношение одно, а как увидят ее грудь – все переворачивается с ног на голову. Словно в одежде она одна, а без нее – другая. В одежде она под защитой, а без нее – как будто без кожи.

– Ласки-то хочется, – всхлипывая, продолжала она. – Неужели так жизнь и пройдет? Когда стану совсем старухой, останется – только в петлю. Мне и сейчас порой все так надоест, что… Ты один меня на этом свете держишь, ты, Костюша, для меня как свет в окошке.

Нельзя сказать, чтобы она его разжалобила. Скорее, он почувствовал, что она готова ради него на все. Выполнит его любое желание. Любое! Самое несбыточное!

Кондовый юношеский эгоизм, помноженный на комплексы, гнездившиеся в коротко остриженном черепе, сработал подобно ригельному замку, перекрыв другие пути развития отношений с родственницей.

Особенно возбуждал Бережка перстень с бриллиантом на правой руке тетушки. Он был как из другой жизни, существовал отдельно. В темноте бриллиант поблескивал, придавая племяннику неведомую силу, как бы подстегивая, стимулируя, подгоняя…