Читать «География гениальности: Где и почему рождаются великие идеи» онлайн - страница 63

«Достоинства системы оказались неотделимы от ее слабостей», – замечает синолог Моут. Пожалуй, это применимо ко многим городам, видевшим великий культурный расцвет. В конечном счете они сгибались под бременем собственного величия.

Прозревал ли конец Ханчжоу его самый знаменитый гость, Марко Поло? Или был ослеплен славой знаменитой столицы? Его рассказы были настолько фантастичны, что скептики окрестили его дневник Il Milione – «миллион (врак)». Но даже на смертном одре, когда друзья призывали его покаяться и очистить свою репутацию, Поло не дрогнул. «Друзья, – ответил он, – ведь я не записал и половины увиденного».

…Я упаковываю вещи и улыбаюсь при мысли о том, что со мной все будет наоборот. Я направляюсь на родину этого великого путешественника – в страну, узнавшую расцвет еще более великий и еще менее правдоподобный, чем Ханчжоу. Гений, как всегда, не сидел на месте. Не остался на месте и я.

Глава 3

Гений стоит дорого: Флоренция

Великие умы не всегда мыслят одинаково, но тянутся друг к другу, влекомые некой могучей и безымянной силой. Свидетелем удивительного сборища стала одна зала в итальянской Флоренции: 25 января 1504 г. сюда сошлись почти три десятка живописцев – величайших художников Возрождения (да и любой эпохи). Там был Леонардо да Винчи с молодой восходящей звездой по фамилии Буонарроти, более известной по имени Микеланджело. Были и Боттичелли, и Росселли, и Филиппино Липпи, и Пьеро ди Козимо, и многие другие. Их работы могли бы наполнить целый музей. (И наполняют: знаменитая галерея Уффици находится всего в нескольких метрах от места, где собралась эта компания.)

Целью встречи был поиск «удобного и дерзновенного» места для установки последнего шедевра Микеланджело – статуи Давида, столь огромной, что флорентийцы прозвали ее Гигантом. Спокойной дискуссии не получилось: страсти кипели, как горшок с пастой путанеска. Кстати, Флоренция породила не только гениев (и само понятие индивидуального гения), но и образ «анфан терибль». А тут не один гений, а сразу двадцать девять – и все люди бурные, пламенные. Попав в одну залу с ними, мы пережили бы опыт столь же незабываемый, сколь и сокрушительный.

Со времен Древних Афин ни один город не порождал столько ярких умов и блестящих идей, да еще в столь краткий промежуток времени. Сомневаться в факте Возрождения не приходится: о нем свидетельствуют многочисленные памятники искусства. Но почему оно случилось? Это остается загадкой. Было ли оно обусловлено открытием древнегреческих и древнеримских текстов? Или (относительно) просвещенным правлением? Или чем-то еще?

Еще загадочнее то, почему гений столь пышно расцвел именно во Флоренции? Казалось бы, городок неподходящий: болотистый и малярийный. То пожары, то потопы, то эпидемии бубонной чумы. Порта нет, зато вокруг недобрые, а подчас и воинственные соседи. Имелись города побольше (Венеция – в три раза многочисленнее) и крепче в военном плане (Милан). И все же средоточием Возрождения стала Флоренция. Почему? Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся к Платону: «Здесь будет взращиваться то, что почтенно». Афины чтили мудрость – и получили Сократа. Рим чтил власть – и получил империю. Что же чтила Флоренция?