Читать «В стране моего детства» онлайн - страница 72

– И что за природа у меня такая. Ведь знаю, что нельзя брать чужое, а руки сами тянутся, возьми…

Позднее отец нам объяснил, что есть такое психическое заболевание – клептомания. Люди, страдающие им, склонны к воровству. В студенческие годы я столкнулась (как мне тогда казалось) с этим заболеванием. Была у меня подруга по университету, а у той сестра, исключенная из университета во время чистки. Однажды втроем мы пошли покупать мне костюм. Примеряя его, я дала подержать сумочку с деньгами сестре подруги. Костюм мне понравился, был одобрен сестрами, и я пошла к кассе, оплатить покупку. Открыла сумочку и глазам своим не поверила: денег в сумочке не было. Растерянная, я кинулась к прилавку, не обронила ли? Подруга стала мне помогать в поисках. И только сестра ее стояла с отсутствующим видом, хотя должна была волноваться больше всех, ведь сумочку-то с деньгами она держала в своих руках. Так я и осталась без костюма. По прошествии некоторого времени я поняла, что это был чистейший случай воровства (настоящие больные клептоманией, как правило, присваивают абсолютно бесполезные для себя вещи).

Так вот о Татьяне. Однажды она прибежала растрепанная, взволнованная и – к маме:

– Барыня! Умоляю, одолжите десятку. В городе умирает тетка, сестра матери, богатющая! Двухэтажный дом на Пермской улице. Мама говорит, поезжай, Татьяна, а то добро не знай кому достанется! А мне, стыдно сказать, и выехать не на что. Я отдам, вот вам крест отдам, – Татьяна перекрестилась.

– А хотите, я в городе полсапожки девочкам куплю. Вон у Наденьки, туфельки старенькие, да и у Нины тоже…

Действительно, с обувью у нас было плохо, и мама рискнула, дала десять рублей. Татьяну, как ветром сдуло с крыльца. Больше мы ее не видели. Бабушка Васса Симоновна неодобрительно отнеслась ко всей этой истории:

– Уж больно ты проста, Анюта. А простота-то она хуже воровства, не в укор тебе будь сказано. Нашла, кому поверить… «Шельму»-то ведь недаром припаяли к девке…

– Э-э-э, старуха! Грех да беда с кем не живет! Где наша не пропадала! – примирительно успокаивал дед.

– Грехи не пироги, прожевав, не проглотишь, – не сдавалась бабушка.

Долго еще вспоминали в семье обещанные Татьяной «полсапожки». Отец, глядя, как я надеваю лапти, морща губы в улыбке, подшучивал: