Читать «Собрание сочинений в четырех томах. Том 1» онлайн - страница 66

ДРУГУ СЕРДЦА

В ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА

Фиалковым очам, затмившим Диоскуров, Предназначаю я цепочку строк моих. В ней имя нежное властительницы их, Равно таясь от глаз профанов и авгуров, Божественно царит. Его затерян след. Ищи внимательно мой талисман заветный, Прекрасный талисман, бесценный амулет, Не пропусти в стихах и буквы неприметной, — Не то напрасен труд, не то прервется нить, Не в узел гордиев затянутая мною. Не надобен здесь меч. Догадкою одною Возможно, кружево разъяв, соединить Три слова, что не раз любой бы счел своими, Когда, о признанных поэтах говоря, Поэт хотел назвать достойнейшее имя. Верни ж его из тьмы, очами озаря. Здесь все — твой вымысел, Фернандо Мендес Пинто. Лишь буквы здесь не лгут. Но как же их найти? Оставь бесплодный труд. К тем буквам нет пути. Вовек, сокровище, не выйдешь из глубин ты.

ТОМ. L. S

(Марии Луизе Шйю)

Из всех, кому с тобой свиданье — утро, Из всех, кому с тобой разлука — ночь, Когда на небе вычеркнуто солнце Священное — из всех, кто в горькой доле Тебя благословляет ежечасно За жизнь и за надежду, а преболе Всего — за воскресенье схороненной Глубоко веры в Правду и Гуманность; Из всех, кому на богохульном ложе Отчаяния смертного подняться Дано при ласковых твоих словах: «Да будет свет!» исполнившихся странно, Словах, светящих в ангельских глазах; Из всех, кто более всего обязан Одной тебе, чья благодарность нынче Ближе всего подходит к поклоненью, Вернейшая, покорнейшего вспомни И думай: тот, кто пишет эти строки, Такие слабые, дрожит при мысли, Что с ангельской душой он говорит.

МАРИИ ЛУИЗЕ ШЙЮ

Еще недавно автор этих строк, В неодолимой гордости рассудком Упрямо утверждая «силу слова», Говаривал, что ни единой мысли Доступной человеку нет, пока Мы знаком языка ее не свяжем: И вот теперь — как бы ему в насмешку — Два слова — два чужих двугласных звука По-итальянски, — повторять бы только Их ангелам, загрезившим по росам — Светлиночкам в Гермонских косогорах Жемчужисто пронизанных луной, Подобных сокровенным думам, или Лишь душам дум, божественным виденьям, Быть может, выразимым только песней На Лютне Израфеля (Серафима, Которому Творцом дан дивный голос Певучей всех!). А мне? — Увы, бессильно Мое перо в моих руках дрожащих — Невыразимо имя дорогое, Тобой произнесенное, — ни мыслить, Ни записать, ни даже только грезить Не дано мне, затем, что перед этой Мечтою недвижимой и прекрасной, Раскрыв глаза огромные, стою Как у ворот раскрытых прямо в грезу. Направо, влево и вперед открылась Поверх величественнейшей гробницы Без края даль в пурпуровых туманах, — Но весь простор в едином: ты одна.