Читать «Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61» онлайн - страница 138

Аркадий Петрович снова оглядел молодых. Затем пристально глянул на Оксану Анатольевну.

— Я уже вызвала. Просто не хотела мешать вашему театрально-педагогическому процессу.

— И это вы, господа! — снова обратился Святогорский к молодым. — Находитесь в условиях стационара, могущего обеспечить вас квалифицированной и специализированной смежной помощью в любое время дня, и чуть похуже — ночи. А если бы вы были в условиях фельдшерско-акушерского пункта?!

— Да кого же вы вызвали? — не выдержал один из интернов.

— Сосудистого хирурга. Сосудистого хирурга. — Со вздохом разъяснил Святогорский. — Только сосудистый хирург, а точнее — бригада сосудистых хирургов, — могут помочь в данной клинической ситуации. С помытой бригадой акушеров на случай «если».

Бригада сосудистых хирургов извлекла тромбоэмболы из вевтей лёгочной артерии беременной Олесюк. Поскольку некоторое время после отключения от аппарата искусственного кровообращения её сердце не запускалось — то и акушеры сделали свою работу. И родился на свет божий младенец с экстремально низкой массой тела, девятьсот граммов. И забрал его мрачный Ельский к себе в реанимацию. И появился наконец муж Олесюк, который был занят важными делами где-то за границей. И выяснилось, что она действительно много курила, что несколько лет назад пила противозачаточные таблетки. И что у бабушки её, и у матери её всё было далеко не в порядке с сосудами в целом, с венами — в частности. И обе они умерли от ТЭЛА. Не дождавшись внучку/правнучку. Потому что смерть, как неотъемлемая составляющая жизни, тоже весьма неотложное состояние.

Впрочем, и муж Олесюк, и жена Олесюк были счастливы рождению дитя. И были благодарны врачам. Родин устроил всему родильному дому тренаж по неотложным состояниям. И ответственным дежурным врачам в очередной раз запретили на дежурствах не то, что ложиться на кровать, а к кровати подходить и близко. Тут ему стало стыдно. В этот момент произносимой им пламенной речи в конференц-зале. Во-первых, ответственным дежурным врачом в ту смену была его жена. Во-вторых — его жена была беременна. А им, как известно, надо отдыхать. Хотя бы по ночам. В идеале — спать. Ну, или хотя бы прилечь на койку, полежать. Чтобы разгрузить венозный кровоток. Который во время беременности очень сильно перегружен, в связи с изменениями в свёртывающей системе крови при беременности.

Жизнь полна парадоксов.

Парадоксы полны неотложными состояниями.

Неотложные состояния полны жизнью и смертью одновременно.

Особенно — неотложные состояния при беременности.

Парадокс?..

Татьяна Георгиевна Мальцева встретила человека, прилетевшего из Америки. В означенный в последнем письме от него день и час. Вышла к гейту, на который указало табло по номеру рейса.

Она не нервничала. Всё было предрешено. Ощущение предрешённости, при отсутствии решения — это и называется — парадокс.

Он вышел первым. Без багажа. Никогда не любил. Даже в те далёкие — господи, совсем близкие! — времена, когда не всем и не всегда можно было обзавестись «по месту прилёта» — не любил. Всегда и всем обзаводился на месте. Он везде и всегда был дома. Спокойный, уверенный. Мужчина. С которым всегда уверенно и спокойно. Размашистая, твёрдая, уверенная походка. Гад! Подошёл, посмотрел в глаза. В глаза поцеловал. И они пошли. Как тогда, по перрону, после Карпат. Как она всегда ходила с ним. Он шёл твёрдо, размашисто, уверенно. А Танька, его Танька Мальцева — уже официально доставшаяся Панину, — Танька носилась вокруг вприпрыжку, то хватая за руку, то отпуская и вертясь юлой. Целовала, висла у него на шее. Нежничала искренне, радостно, не напоказ. Некому и нечего было сейчас показывать. Нежничала, потому что была счастлива скакать вокруг него собачкой, целовать его, миловаться с ним. С ним, единственно только с ним она была всегда настоящей Танькой.