Читать «Удивительные приключения Яна Корнела» онлайн - страница 64

Мы сразу же развели небольшой костер под плоским жерновом и напекли лепешек. Хотя в них не хватало жира и соли, однако они показались нам такими вкусными, как жаркое из свинины. Нам приходилось беспрестанно кидать на раскаленный жернов все новые И новые куски теста.

Мы уже понемногу насыщались, когда вдруг заметили, что к нам по тропинке приближается какой-то монах. Руки у него были засунуты в рукава, капюшон поднят, словно ему было холодно. Монах увидел нас только тогда, когда подошел к нам вплотную.

Боже мой, как он перепугался нас! Пятиокий даже расхохотался:

— Не бойся нас, отец! Мы тебя не съедим, — ведь мы только что пообедали. Если хочешь, присаживайся к нам и поешь с нами. Видно, ты так же странствуешь по свету, как и мы.

Монах смотрел на нас из-под своего капюшона, словно наседка из гнезда. Очевидно, он не знал, как ему поступить. Монах явно не доверял нам и боялся обидеть нас.

— Благослови вас бог за ваше приглашение, милостивые господа, но я спешу: разношу людям спасительное слово и духовное подкрепление, — теперь они особенно нужны людям.

— Но им ведь нужен и кусочек горячей лепешки, отец! — добродушно уговаривал его мушкетер. Ты же, я вижу, трясешься от холода, словно пес на льду. На возьми! — и мушкетер подал ему только что испеченную лепешку.

Монах осторожно уселся на одно из бревен и взял ее. Он чуть не обжегся и, прежде чем откусить, стал студить лепешку, перебрасывая ее с руки на руку. Но едва он надкусил, как лицо у него сморщилось от отвращения, — мы так и прыснули, — собственно, прыснули мы, ребята, мушкетер же, наоборот, помрачнел:

— Что, не очень вкусно? Ну да, ты, наверное, привык к лакомству. Видишь ли, нам стряпает голод, а он — самый лучший повар!

На лице монаха снова появился страх, — его речь полилась теперь, как ручей: он, мол, сам из нищенствующего ордена, францисканец, и ему очень хорошо знакомы нужда и нищета; они, мол, — его мученический венец, он сам живет только милостыней. Словом, он принялся так жаловаться и сетовать, что хоть уши затыкай. Монах старался показать себя благочестивым, — мол, он видит истинное блаженство в том, чтобы быть милосердным и помогать людям; с ними он делится своей милостыней, когда же ее у него нет, помогает им спасительным словом.

Чем больше францисканец тараторил, тем меньше он нравился нам.