Читать «Наивный наблюдатель» онлайн - страница 4

~~~ Колосится просо, зеленеет силос. Милая деревня снова мне приснилась. Песня зимородка льется с поднебесья Над родной землею среднего полесья. Будоражит душу запах чернозема. Разлилась по телу сладкая истома. По небу несется птичья вереница, Середина лета. Скоро косовица. Колосится просо, зацветает греча, И поет гармошка где-то недалече. Скирды из соломы, молоко парное. Хочется зарыться в сено с головою. Смутные желанья, молодые годы. Снова я с тобою, мать моя природа.

               Горский испытал ни с чем несравнимое удовольствие. Простые слова стихов глубоко проникали в его душу, заставляли сильнее биться сердце, не давали забыть, что он человек.

               Сколько Зимин читал, неизвестно, они не догадались воспользоваться часами, чтобы замерить израсходованное на чтение время. Не цифрами, а колдовским наваждением следовало оценивать воздействие замечательных стихов на души измученных работой психофизиков. Как было бы здорово, если бы вечер продолжался вечно. Даже думать о том, что стихи однажды закончатся, было невыносимо. Зимин подумал, что ему пора начать сочинять самому.

               — Хочешь еще? — спросил Зимин, ему показалось, что Горский выдохся, слушать стихи — тяжелый труд.

               — Да.

               — Давай прервемся на десять минут. Я сейчас кофе заварю.

               Зимин вышел на кухню. Ему тоже надо было немного передохнуть. От стихов устаешь ничуть не меньше, чем от работы. Трудятся и мозг, и душа. Он достал банку с кофе, засыпал необходимое количество зерен в кофемолку, но включить ее не успел, в дверь настойчиво позвонили. Очень настойчиво.

               Зимин выругался и пошел открывать.

               — Кто там?

               — Откройте, инспекция!

               — Какого дьявола, в чем дело? — вырвалось у Зимина, но дверь он открыл.

               На пороге стоял невысокий крепкий человек, вроде бы, свой, из отдела снабжения, Зимин его раньше там видел, когда в последний раз получал расходные материалы. Человек был в гражданской одежде и армейском берете без кокарды, в руках он держал удостоверение Комитета охраны единой эстетики. Его сопровождали четверо самых настоящих полицейских в касках, бронежилетах и с автоматами.

               — Понятно, проходите.

               — Это хорошо, что вы открыли сами, сопротивление было бы воспринято бойцами крайне негативно, — сказал уполномоченный Семенов, в его удостоверении значилась именно эта фамилия.