Читать «Записки Анания Жмуркина» онлайн - страница 198
Сергей Иванович Малашкин
Игнат закашлялся. Прокопочкин сел на койке и окинул плачущим взглядом палату, потом остановил его на Семене Федоровиче, сказал:
— Парень, как я вижу, ты хороший, раз сердцем почувствовал человека с такой фамилией. Что ж, Федорович, ты не ошибся в своем чувстве… раскаиваться не будешь в нем, когда ближе узнаешь Ленина.
— Так ты, Прокопочкин, знаешь его? — обрадовался Семен Федорович.
— Нет, нет, — озираясь по сторонам, ответил Прокопочкин, — и фамилию Ленин вот только услыхал от Первухина… и от тебя… впервые. Сказок знаю много… Столько я набрал их в деревнях, в Донбассе, когда шахтером был, и на фронте. А вот и парикмахер.
Вошел старичок с бритвенным прибором, в белом халате, плешивый, с серыми усиками и малиновыми щечками.
— Кого здесь помолодить надо? — спросил он вежливенько, оглядывая раненых.
От него пахло дешевым одеколоном и пудрой.
— Меня, — заявил Семен Федорович.
— Хорошо-с.
— Вам трудно сидеть? — спросил он у Семена Федоровича. — Трудно-с, — ответил мастер за раненого. — Тогда не беспокойтесь. Лежите в таком положении-с. — Он приладил салфетку к шее Семена Федоровича, взбил порошок в мыльнице.
Из густой белой пены торчал восковой нос раненого и темнели щели глаз. Работая бритвой, парикмахер часто брался пальцами за кончик воскового носа. Было слышно, как бритва срезала редкие жесткие волосы, скребла по землистой коже.
— Ну, готово-с, — сказал парикмахер и побрызгал одеколоном лицо Семена Федоровича, а затем провел салфеткой по нему.
Шкляр закрыл чемодан, запер его на замок, сунул под койку, спросил:
— Я хотел бы, мастер, побриться в вашей комнате.
— Милости просим-с… — подхватил услужливо парикмахер.
Шкляр последовал за ним. Грудь сияла георгиевскими медалями и крестами.
Проводив Шкляра взглядом, Семен Федорович обратился ко мне:
— Знаешь, Ананий Андреевич, у меня просьба к тебе… Исполни ее, пока сестер нет.
— Что ж, просьба твоя, думаю, не выйдет за пределы возможностей лазаретной жизни. И я сумею ее выполнить.
— Вполне, — подхватил Семен Федорович и чрезвычайно оживился. — Пишешь ты, Ананий Андреевич, быстро?
— Не так уж быстро, но споро, — признался я. — А что? Да ты и сам грамотный.
— Это так, — ответил Семен Федорович, — но писать не могу быстро и складно, а все, видно, потому, что мысли опережают руку. Рассказываю складнее. Так вот, чтобы передать складно мысли в письме, я и прошу тебя, Ананий Андреевич, по порядку записать их. Я решил послать обстоятельное письмо одной особе, замечательной для меня.
— Согласен, — сказал я, заинтересовавшись.
— Тогда начнем, — обрадовался Семен Федорович, и он достал пачку почтовой бумаги из ящика тумбочки и бросил ее через Синюкова на мою койку. — Чернила и ручка у тебя на столике.
— А не помешают нам? — и я показал взглядом на раненых.