Читать «Записки Анания Жмуркина» онлайн - страница 194

— Не совсем, — возразил Прокопочкин, — не совсем. — И стал продолжать, не отнимая ладони от верхней плачущей половины лица. — И пришел солдатик на тот свет, — улыбаясь нижней частью лица, понизил голос Прокопочкин, — и стал солдатик стучаться в ворота рая, а ему не открывают, не пускают: в раю-де местов нету для солдат. «А нет — так и не надо, — ответил солдатик, — мы не из гордых. Я пойду и в ад, мне и в нем будет хорошо, если там есть еда сытная, табаку вволю». И пошел прямехонько. Спустился он в это учреждение, — ворота в него днем и ночью настежь открыты, и часовые не стоят, как у рая, у них. Входи в ад каждый. Не выгонят.

— И опять, Прокопочкин, врешь, — не вытерпел Семен Федорович и открыл лицо. — Солдатам всем обещан рай, а ты говоришь — им места нету в нем. В святом писании сказано: бедные унаследуют жизнь на небеси. Солдаты, намучавшиеся и пролившие свою кровь на войне за царя и отечество, в первую очередь — в рай. Гаврюша, так написано в Евангелии? Подтверди, пожалуйста, мои слова. А солдатам, убиенным из оружия, или раздавленным танками, или отравленным газами на войне, только рай, рай и рай.

— А если в нем местов нету, тогда куда их девать? — заметил Синюков. — В рай последовали за эту войну дивизии, корпуса и целые армии. Так, наверно, такая давка и потасовка идет за места, за каждую тень под кустиком, что все ангелы сбились с панталыку. А может быть, и самому богу бороду выдрали за то, что у него нет порядка?

Обе Гогельбоген поднялись и испуганно, прямые, как оглобли, вышли из палаты. Нина Порфирьевна и Смирнова вскочили и, смущенно потупив глаза, хотели было уйти, но их задержал Игнат Лухманов. Остались на месте Стешенко и Мария Пшибышевская:

— Не уходите, — умоляюще попросил он, — после Прокопочкина я прочитаю новые стихи. А Гогельбоген напрасно ушли. Неужели обиделись на слова Синюкова?

Нина Порфирьевна и Смирнова сели. Стешенко сказала:

— Содержание сказки относится к отдаленным временам… ко временам царя Гороха.

— Согласен с Синюковым, — перебил Стешенко Семен Федорович. — Тогда была севастопольская война, и в раю было довольно тесновато.

— Да и теперь не просторно, — буркнул Синюков.

— Одних англичан сто тысяч отправилось в рай, а турок, французов и итальянцев… — не обратив внимания на слова Синюкова, пояснил Семен Федорович, — ну, и не нашлось в раю местечка солдату из сказки Прокопочкина. Так ему и надо — не опаздывай!

— На чем я остановился? — спросил Прокопочкин. — Да, солдатик спустился в ад. Не успел он осмотреться в новом месте, а черти его уже окружили, сцапали и к самому жаркому огню поволокли. Он выпрямился, прикрикнул на них: «Ах вы анчутки косолапые, забыли, как я вас в царском дворце об печку бил и двухпудовой гирей давил в суме?!» Черти, узнав его, отпрянули и побежали докладывать старому черту: «Ой, отец родной, солдат-то сердитый, что нас гирей бил, пришел в ад, хочет весь его разворотить…» Испугался сатана, залез в дальний угол ада и закричал: «Уходи из моего царства, служивый! Чего хочешь бери, а нам не мешай жить!» Солдатик погулял малость, попугал чертей и ушел. Поднялся в рай. Бог поморщился и скрепя сердце принял его, чтобы он не скандалил у ворот рая. «Сходи к архангелу Михайле и возьми у него ружье, — предложил бог, — и становись охранять райские ворота, Петр и Павел не справляются — устарели». Получив ружье, солдат стал у ворот. Видит — смерть идет. Солдатик остановил ее: «Куда, карга? Как смеешь в рай входить?!» Смерть ответила: «Я с докладом к богу идут. Мне надо спросить у него, каких людей он велит в этом году убивать: молодых али старых?» Солдатик ответил: «Бог никого не велел пускать без моего доклада. На тебе, карга, ружье, покарауль ворота и никого не впускай в рай. Пустишь — голову оторву. А я схожу к богу и сам за тебя спрошу».