Читать «Записки Анания Жмуркина» онлайн - страница 143
Сергей Иванович Малашкин
— Вперед! Вперед!
Я затаил дыхание. Мне мучительно не хотелось подниматься: мне так была мила изрытая, зловонная от человеческого мяса земля, что я не мог от нее оторваться. Я еще плотнее прижался к ней.
— Вперед! Вперед!
Крик взводного командира придавил меня еще больше к земле. Я пролежал несколько минут, а сколько, — хорошо не помню. В это время я ничего не слыхал, даже не слыхал биения собственного сердца, да и билось ли оно в это время, я даже затрудняюсь сказать. Я почувствовал только, как меня больно ударили прикладом но заду.
— Ты что лежишь, сволочь, а? Твои товарищи давно впереди! Вперед!
От приклада и окрика я побежал вперед. Пули свистели около моей головы; одна звякнула о котелок. Я уперся в разорванное проволочное заграждение, на котором, как черные бусы, висели человеческие тела, клочья мяса…
— Господи! — кто-то вздохнул слева от меня.
Я споткнулся на что-то мягкое и повалился на землю.
— Ложись! Сюда!
Я повернул голову и открыл глаза: из груды человеческих тел на меня смотрели кроткие глаза Тяпкина.
— Сюда! Сюда! — шептал он дрожащими губами и шевелил, как мне казалось, каждым волосом бороды. — Еще…
Я привалился к нему почти вплотную, спрятался за вал человеческих трупов.
— Ты что же отстал, а?
Я не ответил.
— Это наши, — сказал он и показал глазами на трупы, за которые мы спрятались.
И на это я не ответил.
— За нами идут еще цепи.
— Идут, — ляскнул я дрожащими челюстями, скривился в зевоту, потом, когда зевота прошла, я повторил: — Идут.
Я поднял голову и стал осматривать трупы.
— Ты что? — встрепенулся испуганно Тяпкин. — Знакомого, товарища ищешь, а?
Я опять ничего не ответил.
— Трудно. Разве ты не видишь, что они спиной к нам положены? Я вот только недавно одного перевернул на другой бок, чтобы не смотрел на меня.
— Живой?
— А бог его знает!.. Я лег и хотел было поправить винтовку, получше положить, и только было положил и поднял голову, смотрю, на меня глядит человек большими серыми глазами и улыбается. «Ты что, говорю, братец?» А он мне ничего, а только глядит и улыбается. Я его осторожно потрогал рукой, а он холодный и не шевелится, а только глядит на меня и улыбается. «Господи, — говорю я, — он мертвый!» — и так мне, Жмуркин, стало не по себе, что даже все косточки затрепетали от озноба.
— А кто это был?
— А господь его знает, — ответил Тяпкин и закрыл глаза. — Я с большим трудом повернул его на другую сторону.
— На другую… Так и не узнал?
Тяпкин приподнял голову, ткнул пальцем в широкую спину солдата:
— Он.
Пока мы разговаривали, к нам перебежала другая цепь, спряталась за трупы, через несколько минут третья. Теперь мы лежали вплотную, группами по нескольку человек. Мы не стреляли, а, спрятавшись за груды трупов, плотно припали к земле и ждали. Минуты бежали длинными, неуклюжими днями. Тишина была более отчетливой, и каждый выстрел четко раздавался в ней. Выстрелы над нами становились все реже и реже, затем совершенно прекратились. Только позади нас да впереди все так же неистово били из земли и сверху сплошные желто-красные фонтаны заградительного огня.