Читать «Позывной: «Варяг». Спасти Севастополь!» онлайн - страница 17

1-я Краснознаменная наступала в горах, в условиях полного бездорожья, и за день одолела где пять, где семь километров. Зато 25-я армия, с ходу овладев японскими укреплениями, утром 4 июля освободила Дунин, Тумэнь и Хунчунь.

35-я армия форсировала Уссури и Сунгачу, преодолела обширный район болот и уже вечером 3 июля вышла к Хутоу, мощному узлу обороны.

Тихоокеанский флот в это самое время вел обстрел портов Юки, Расин и Сэйсин на побережье Северной Кореи, после чего высадил десант. «Ту-10» из соединения Авиации дальнего действия и «Ил-4» из флотских ВВС устроили военно-морским базам Японии Содом и Гоморру, и уже 5 июля все три порта были заняты советскими войсками – это означало, что Квантунская армия лишилась связи с метрополией.

Войска Забайкальского фронта, наступая с территории Монголии и Даурии, преодолели пустыню Гоби, безводные степи и Хинганские хребты. Воду приходилось завозить транспортными самолетами.

Армии 2-го Дальневосточного фронта форсировали Амур, зачистили берег и стали продвигаться вдоль реки Сунгари к Харбину.

Поневоле генералы применяли отрядную тактику – в горах иначе не выходило. Войска передвигались сильными отрядами без их фланговой связи – командиры взаимодействовали, не видя друг друга, инициативно и самостоятельно.

Саперы готовили колонные пути – узкие дороги через горный или болотистый лес, по которым колонной двигались танки, САУ, «катюши», грузовики. Частенько приходилось укладывать сплошной поперечный настил из накатника на лежнях, иначе тяжелая техника увязла бы. Танки валили лес, саперы его растаскивали, пилили и складывали.

А лес здешний мало напоминал лиричные березовые рощицы – настоящие северные джунгли! Могучий дубняк, кедровник, сосны, липы, увитые лианами и диким виноградом – вот чем зарастали сопки, а все прогалы были забиты колючим кустарником с шипами в палец длиной, твердыми и острыми, как швейные иглы. Между сопками в узких долинах-распадках текли ручьи в топких берегах, где даже «Т-54» способен застрять, а угодить в болото можно и на вершинах сопок – уж таков здешний край!

И эти дебри были истыканы сотнями железобетонных дотов, прикрывавших многослойным – фланкирующим, кинжальным, косоприцельным и прямым – огнем подступы к узлам сопротивления и рокадным дорогам.

Одни лишь пути были свободны от препятствий и заторов – воздушные!

* * *

Аэродром, на который переправились «мигари» 122-го ГИАП, располагался в предместье Спасска-Дальнего, весьма бестолкового поселка, кое-как сложенного из пары деревушек, военчастей и промзон.

Граница Маньчжурии проходила совсем рядом, до озера Ханка было каких-то двадцать километров, а за ним начиналась чужбина, которая вскоре станет частью советской родины.

Жилин нисколько не сомневался в этом.

Командующему ВВС не терпелось самому облететь район боевых действий, и он исполнил-таки свое желание. Алхимов, правда, возроптал, но под внимательным и чуть насмешливым взглядом маршала вытянулся по стойке «смирно».

Иван никогда не поощрял глупого лихачества, не позволяя себе самому рисковать зря, но в данном случае он ощущал некую «производственную необходимость» – пусть не по пять-шесть боевых вылетов в день, как остальные пилоты полка, но хотя бы раз их командующий вылетать должен.