Читать «Три косточки тамаринда» онлайн - страница 93

От смеха у нее кололо в боку.

Через несколько дней Алла все же выяснила подробности. Да никто и не скрывал особенно. Новая женщина Вити, Оля, давно уже общалась с его знакомыми и родственниками, так что Алла чудом пребывала в неведении. Остается только воображать, с каким самозабвением эта история обсуждалась и мусолилась всем районом.

Ольге исполнилось тридцать два. И полгода назад у нее родился сынишка. От Вити.

Узнав только это, главное, Алла запретила себе допытываться до частностей. В те дни она действовала настолько рационально, будто ее инстинкт самосохранения в содружестве с психикой выработали красный протокол «угроза жизни».

Она сменила замки входной двери и номер телефона. Сложила в пакеты и вынесла к мусорным бакам все Витины вещи, которые не понадобились ему в течение двух недель. В дорогом новомодном салоне на улице Фурье она приказала парикмахеру отстричь ей косу и соорудить что-нибудь легкое и стильное. Результатом вышла асимметричная растрепанная стрижка, омолодившая ее лет на десять.

– Стоило ли всю жизнь мучиться с длинными волосами? Какая же глупость! – воскликнула она, поворачиваясь то так, то эдак перед зеркалом и поправляя прическу. Кончики приятно пружинили.

Обручальное кольцо Алла отнесла в ломбард, а на полученные деньги сделала маникюр и педикюр.

Все ее слабости безжалостно отслеживались и отменялись: вместо слез сожаления субботним вечером – отжимания от пола, вместо пролистывания семейного альбома – пятьдесят приседаний. И какао без сахара, ведь шоколад подстегивает серотонин, гормон радости… И бананы, в них много калия. А в пятницу бокал красного сухого и можно идти в кино.

Со временем стало легче. Только когда острота переживаний пошла на спад, Алла смогла признаться себе в том, что Витин уход был ударом, который она едва пережила. Но, пережив, поняла, что страшнее с нею уже ничего не случится. Надо было лишь признать тот факт, что она всегда была одна и могла рассчитывать только на саму себя. Ведь когда бежишь марафон, наличие мужа не может поддержать спазмированные мышцы и снизить сердцебиение. А жизнь – она марафон и есть.

И еще у нее осталась ее любимая работа, ее отрада и отдохновение. Ее лошади, все так же всхрапывающие на морозе и с хрумканьем берущие из ладоней яблоки. Ее воспитанники всех возрастов, от пенсионеров до младших школьников, к которым Алла уже давно относилась без опаски. Ее многодневные походы, когда на рассвете она вылезала из палатки и в благословенном одиночестве брела к ручью. Между деревьев слоился туман, на ветках оседала водяная пыль, и Алле доставляло удовольствие замечать, как капелька, сорвавшись с заостренного краешка листка, летела вниз, разбиваясь о траву. Она трогала пальцем ползущую гармошкой пушистую гусеницу, и та сворачивалась колечком. А тем временем за лесом всходило солнце, рассеивая холод ночи, и вовсю чирикали птицы. Это маленькое волшебство существовало в природе всегда, стоит лишь приглядеться, и в такие минуты Алла исполнялась простой и всеобъемлющей благодарностью за то, что когда-то появилась на свет. Перед лицом Творения ее жизнь была лишь эпизодом, вспышкой, – и не ей судить, содержался ли в этом хоть какой-то смысл.