Читать «Труды по истории Москвы» онлайн - страница 314

Царь Борис к этому времени уже умер, а молодой царевич Федор Борисович оказался совершенно беспомощным на своем троне, как и «злая» царица Мария Григорьевна.

Поразительна участь семейства мудрейшего, хитроумнейшего царя Бориса. Ловкий авантюрист сел на московский престол. И никто из ближайших к Борису Годунову советчиков не помог молодому царю Федору Борисовичу укрыться за крепкими стенами какого—нибудь крепкого монастыря, например, Кирилло—Белозерского или Соловецкого. Федор Борисович с матерью остался в Москве, которая глухо волновалась.

Участь царя Федора Борисовича была поистине плачевной: он погиб от руки московских палачей, и даже не заговорщиков.

Так расправились московские люди с последним отпрыском Малюты Скуратова.

Позже москвичи свергли и самозванного царя Дмитрия Ивановича.

СОБОРНОЕ УЛОЖЕНИЕ И ГОРОДСКИЕ ВОССТАНИЯ СЕРЕДИНЫ XVII ВЕКА

Соборное уложение 1649 г. является крупнейшим законодательным памятником России XVII в. До него основным юридическим руководством в России служили царские судебники 1497 и 1550 гг., представлявшие собой свод постановлений по преимуществу процедурного характера. В отличие от судебников Соборное уложение может быть названо настоящим сводом законов Российского государства XVII в. Разница между Соборным уложением и царскими судебниками примерно такая же, как между Судебником Казимира и Литовскими статутами. Подобно Литовскому статуту, Соборное уложение 1649 г. как бы подводило итог предыдущей законодательной деятельности царской России XVI–XVII вв., отражая громадные сдвиги, которые произошли в экономике и политической жизни России в «новый период» русской истории.

Работа над упорядочением и приведением в систему царских указов и приговоров Боярской думы велась в московских приказах еще до Соборного уложения. В них составлялись книги для записи постановлений по отдельным делам. Известны уставные или указные книги Холопьего, Разбойного, Земского и Поместного приказов. Такие книги служили юридическим основанием при решении тех или иных судебных дел, и у каждого приказа существовала своя книга указов в добавление к судебникам. «А это в свою очередь имело следствием, что законодательный вопрос, уже решенный раз по докладу какого—либо приказа, мог быть возбужден во второй раз и в третий и т. д. другими приказами, которые ничего не знали об изданном указе… Такой порядок неизбежно должен был привести к несогласию и даже прямому противоречию в указах».

Крайняя запутанность законодательства создавала благоприятные условия для разного рода канцелярских ухищрений и длительной «московской волокиты», как сами царские указы иногда называли московские судебные и административные порядки с их медлительностью и порой нарочитой неповоротливостью. Отсюда проистекали многочисленные жалобы дворян и посадских людей на «продажи и насильства» приказных людей. Уже в 1637 г., следовательно, вскоре после окончания неудачной Смоленской войны, дворяне и дети боярские разных городов подали челобитную с просьбой судить «в городех», выбрав представителей из дворян и земских людей. Суд, согласно этой челобитной, должен был производиться по «государеве уложенной судебной книге». Таким образом, уже тогда ставился вопрос о создании нового кодекса законов, которому дано было название Уложения, или Уложенной книги.