Читать «Ставка на бандитов» онлайн - страница 41

Фомин же деньгам не придал никакого значения. Определить истинный эквивалент полученной суммы он затруднялся, так как раньше, двенадцать лет назад, о долларах и слыхом не слыхивали

Он мог ее охарактеризовать только одним словом — «много».

Пытаясь прочесть на непроницаемом лице Монаха хоть какую-то реакцию, Дюк оставил свою безуспешную попытку и обратился к товарищу с вопросом:

— Какие планы на будущее?

— Пока никаких, — неопределенно ответил Фомин, — есть кое-какие делишки. Вот подразберусь с ними, тогда и подумаю.

— А может, давай вместе пораскинем мозгами, — предложил Леша, — надеюсь, под солнцем места всем хватит.

— Может быть, — произнес Монах, не давая никакого определенного ответа. Он вообще не любил раздавать обещаний.

Прочувствовав серьезность возникшего диалога, Музыкант, выйдя из-за стола, многозначительно посмотрел на Бура, а затем, обращаясь к непонятливому телохранителю Дюка, сказал:

— Пойдем, друг, прогуляемся.

Тот, в свою очередь, кинув взгляд на своего босса и получив утвердительный ответ, поднявшись, последовал за свитой Монаха, дожевывая на ходу бутерброд.

Когда за ушедшими плотно затворилась дверь, Дюк спросил у собеседника:

— Валера, подумай серьезно над моим предложением. «Крышу» делать коммерсантам, конечно, неплохо, но есть дела и посерьезней.

— Что ты имеешь в виду? — равнодушно поинтересовался Фомин.

— «Белая леди», кокаин, героин, ЛСД, — одним духом выпалил Дюк.

Сначала Монах не поверил своим ушам. Переварив услышанное, он мгновенно сопоставил это с утренним разговором в кабинете на Лубянке.

Его лицо приобрело землистый оттенок. Глаза гневно смотрели на собеседника.

Цедя слова, как всегда случалось с ним в минуты крайнего раздражения, Фомин произнес:

— Леша, ты случаем сам это говно не вливаешь в себя? Или ты забыл, что разговариваешь с вором, а не с наркухой или барыганом?

— Между прочим, — возразил Зеленцов, — я такой же вор в законе, как и ты.

Тут уже удивлению Монаха не было предела, и он уже не пытался скрывать своих чувств:

— С каких это пор ты заделался законником? — Маленькие глазки авторитета злобно сверкали. — Кто же тебя «короновал»?

Дюк понял, что он забылся и не перед тем, кем надо, начал бахвалиться, но отступать было поздно, поэтому он, понизив голос, однако попытавшись сохранить на лице подобающее выражение, ответил:

— Давид, грузинский вор, Чилим из Баку и Пряха Ростовский.

— Про Давида я слышал, — медленно выговаривая слова, произнес Монах, — но дел его не знаю, может, он и авторитетный жиган. А вот об остальных впервые слышу. Кто может за них мазу потянуть? Где они сидели, какую зону держали? Кажи масть, Леша.

— Я не знаю, где они сидели, но только с ними считаются. У каждого из них фартовые бригады.

— А знаешь ли ты, Дюк, что вор в законе не может руководить бригадой? Жулик выше этого, он вне политики, а значит, не у власти в полном понимании этого слова. Его дело блюсти воровской закон, поддерживать дух воровской идеи и разводить краями рамсы.