Читать «Снежный перевал» онлайн - страница 85

Шабанзаде остановился перед большой, заросшей мхом скалой. На минуту ему подумалось, что_ скалы, подобно металлу, стареют, изнашиваются, покрываются ржавчиной.

Он приходил к этой скале не в первый раз. Ясно различал рисунок быка, бодавшего рогами какой-то предмет, копья, стрелы, следы пуль. Глядя на эти рисунки и отметины, Шабанзаде всегда думал о том, что скала — летопись жизни народа, каждое поколение оставляет на ней свой неповторимый след. Может, оттого, ее считают святой? За скалой — небольшая площадка, а ниже ее — вход в подземную пещеру под названием «Обитель дивов». Спичка, зажженная, в ней, тотчас гаснет. Говорят, что дыхание дивов тушит огонь. Площадка кончалась стеной, сложенной из камней, каждый из которых весил полторы-две тонны. Ее сложили древние стрелки из лука, чтобы преградить путь врагам. Судьба даровала жителям этой земли нелегкую долю — бороться, отбиваться от врагов, наступать. И эта небольшая площадка была своеобразным «музеем» Веди, люди берегли его.

Шабанзаде не думал, о чем будет говорить: знал только, что в таком месте невозможно кривить душой, что-то недоговаривать. Тут никого не обманешь, тем более самого себя.

— Я хочу быть абсолютно искренним с вами. Вот уже несколько дней я приглядываюсь к вам. И никак не могу понять, откуда в вас это неверие в людей, как же жить, не веря? Тем более партийцу, большевику. Я понимаю, теперь, когда вы знаете о моем родстве с Гамло — жена мне все рассказала, — мои слова звучат не очень убедительно. Я также понимаю, насколько двусмысленно в нынешней ситуации такое родство. Но когда мы поженились, Советская власть только устанавливалась...

На мгновение Шабанзаде закрыл глаза, и пред ним предстало лицо Абасгулубека. «Не оправдывайся, Шабанзаде, оправдываясь, ты предаешь нас», — говорил его взгляд:

Шабанзаде резко качнул головой, чтобы избавиться от этого наваждения.

— Вы должны развестись с женой. Она из вражеского стана. И детям привьет враждебную нам идеологию.

— Нет, Талыбов, — с расстановкой сказал Шабанзаде, — я не разведусь с ней. Кровь — это еще не идеология. В наше время сын идет против отца, брат — против брата. Убеждения у моей жены верные. Я сам могу у нее многому научиться.

— Так мы ни к чему не придем.

Шабанзаде увидел на скале рисунок охотника, готовящегося метнуть копье. Острие копья было нацелено на Талыбова. Недавний порыв искренности уступил место в его душе страстному желанию отплатить Талыбову за его клевету на Абасгулубека и Халила, за свой недавний испуг и минутное малодушие...

— Я доложу об этом в' Центральный Комитет, — резко проговорил он. — Пусть наказывают, как сочтут нужным. Я готов отвечать не только перед Центральным Комитетом, но и перед каждым членом партии в отдельности.

«Он говорил правду, искренне... Все поверит ему, а мне?..»

— Честно говоря, товарищ Шабанзаде, я виноват не меньше, чем вы. Теперь ясно, что я ошибался. Но я не лгал: я не видел, как их убили. Если бы видел трупы — другое дело. Я был слишком потрясен, потерял голову. — Талыбов говорил и с удивлением сознавал, что его неожиданное признание не принесло страха перед будущим иль опустошенности, а наоборот, удовлетворение и необъяснимое спокойствие.