Читать «Пролог (сборник)» онлайн - страница 3
Эдуард Николаевич Веркин
Приближались мы к мертвецу медленно, это и понятно. Про мертвецов слухи разные ходили нехорошие, и давно уже ходили. Поговаривали, что пошаливать стали мертвецы, безобразничать. Вон, в Ворожеве завелся такой, у них овса два клина посеяли, так этот мертвец все и выкатал. Как стемнеет, так он идет в поле, на бок ляжет – и туда-сюда катается, то кругами, то восьмеркой, овес не ест, только портит.
А то еще привязываются в окна смотреть. Приходят ночью или чаще под утро и смотрят, смотрят. А от этого сны совсем печальные снятся. Ладно бы к своим приходили, а то к кому попало лезут. Этот тоже будет бродить, если не закопать его хорошенько. А лучше и правда его под корень заделать, так надежнее.
Заходили на мертвеца справа, чтобы быстро убежать. Когда мы к нему уже почти совсем приблизились, он пошевелил ногой.
Я сразу развернулся, но Хвост зашептал, что это такие конвульсии, жизнь еще не совсем его покинула. Но когда мертвец открыл глаза, я уже понял, что это совсем не конвульсии. Мертвец оказался немножечко живым.
Хвост тут же побежал, а я околел. Вдруг такой страх навалился, что не бежалось совсем.
Мертвец почувствовал муравьев на щеке, смахнул их, обругал природу-матушку, а потом меня заметил.
Он был в очках. Только не в увеличительных, как, например, у старосты Николая, а в зеленых, чтобы солнце глаза не натирало.
– Ты что, солевар? – спросил вдруг путник.
Я сначала удивился, но сразу понял, что ничего удивительного тут нет – солевара легко опознать по съеденным ногтям и просоленному лицу. Но слишком уж он быстро меня узнал, только посмотрел и сразу сделал правильные выводы.
Тут мне в голову прилетела шишка, запущенная Хвостовым, я очнулся и побежал, и Хвост тоже побежал, а остановились мы только на берегу реки у мостика.
– Ты что, не понял, кто это был? – спросил Хвост, дыша.
– А что тут понимать? Бродяга. Игольник, наверное. А может, пуговичник. Или точильщик. Идет в Кологрив на ярмарку, вот и все.
Хвост только рассмеялся.
– Пуговичник… – усмехнулся он. – Точильщик. Еще скажи фуфлыжник.
– Может, и фуфлыжник, кто его разберет?
На фуфлыжника незнакомец, кстати, вполне походил. Скоро в Кологриве осенняя ярмарка, фуфлыжники ярмарки любят, собираются со всех сторон. Некоторые на самом деле фуфлыги пекут, а обычно так просто послоняться собираются.
– А пузырек? – спросил Хвост. – Разве ты не увидел у него на шее пузырек?
Я пузырек совсем не заметил. Вернее, заметил, но подумал, что это не пузырек, а волкобой. Запасной волкобой. Один за пояс заткнут, а другой на шее болтается. Волкобои часто в волках застревают, и тут надо ловко ножом застрявший срезать и на рукоять запасной намотать.
– Но это не пузырек, – прошептал Хвостов, – это…
Хвост огляделся, проверяя – нет ли тут поблизости кого ненужного.
– Это чернильница, – сообщил Хвостов.
– Чернильница? – не понял я. – Зачем пуговичнику чернильница?
– Так это не пуговичник вовсе, – еле слышно сказал Хвостов. – Это грамотей!