Читать «Романы. Рассказы» онлайн - страница 144
Варткес Арутюнович Тевекелян
— У меня одного лифтера не хватает. Если хочешь, то можешь занять его место, — на этот раз серьезно предложил хозяин.
— Замечательная работа! Я всю жизнь мечтал кататься на лифте, и до сих пор ни разу не приходилось. Что же, это мне подходит. А какие условия?
— Питание и форма. Спать будешь вот здесь. — Хозяин показал на маленькую будку за парадными дверями. — Это на тот случай, если кто-нибудь из посетителей запоздает. Все, что заработаешь, — твое.
— Чаевые, значит?
— Угадал.
— А много бывает?
— Это уж зависит от тебя, как сумеешь понравиться моим посетителям.
— Что ж, условия неплохие, я согласен. Когда можно приступить к делу?
— Хоть завтра.
— Хорошо, утром приду.
Попрощавшись с товарищами, Каро с удовольствием оставил общежитие и перешел жить в будку за дверью гостиницы.
Учеба Мурада на фабрике, как когда-то в типографии, шла успешно, и вскоре он уже самостоятельно работал за ткацким станком. У Мушега дела обстояли хуже. Слабый, он быстро уставал, часто бил молотком по рукам, резал пальцы, но все переносил молча, терпеливо. Он внимательно присматривался к приемам опытных слесарей-ремонтников, старался понять устройство ткацких станков, наладкой и ремонтом которых занималась его бригада. Бригадир Триондофилас, высокий худой человек, замечая его старания, всячески ему помогал, поручая на первых порах легкую работу.
Иногда во время обеденного перерыва в мастерскую забегал Теоредис, — он все еще надеялся, что скоро станет кузнецом и тогда дела его пойдут лучше.
— Можно сказать, что я с детства был кузнецом. Еще в караване мне не раз приходилось подковывать мулов, Гугас эту работу всегда поручал мне, — говорил он Мушегу.
Воспоминания о прошлом всегда вызывали у Теоредиса тоску. Он тяжело вздыхал, глаза его делались задумчивыми.
— Отмахаешь, бывало, за день километров сорок — и хоть бы что! Словно на мягкой траве лежал целый день: ни усталости, ни боли в ногах — ничего не чувствуешь. А сейчас, поверишь ли, по ночам спать не могу, все косточки болят.
— Тогда вы молоды были, дядя Яни.
— И то правда, в тридцать пять лет стариком выгляжу. Жизнь, брат, скрутила.
Однажды в субботу Теоредис пришел к ним в общежитие явно в приподнятом настроении.
— Ребята! Завтра приходите ко мне обедать! — весело воскликнул он.
— С чего это, дядя Яни, решили пригласить нас? — спросил Мурад.
— Как с чего! У меня сын родился! Назвали мы его Николасом, как тебя звали у нас в деревне. Завтра крестить будем. Так приходите и Каро позовите, у него ведь тоже никого нет. Жена вчера сказала: «Позови своих друзей, пусть придут, домашнего обеда отведают». Она у меня сердечная женщина.
— Спасибо, дядя Яни, непременно придем и подарочек твоему Николасу принесем.
— Подарки не нужно, лишнее. Вот крестным отцом тебя хотел сделать, да поп не разрешил. «Не грек», — говорит.
Утром Мурад с Мушегом пошли за Каро. Но он отказался:
— Что я там буду делать? Пообедать и здесь могу не хуже, чем у твоего Теоредиса.
Мурад удивленно посмотрел на Каро.
— Да разве мы с Мушегом идем к нему ради обеда?
— А зачем же тогда?