Читать «Край навылет» онлайн - страница 256

Томас Рагглз Пинчон

Из пепла и окисления этой постмагической зимы малютками-гумбами начинают выскакивать элементы, противоречащие фактам. Одним ветреным утром Максин идет по Бродуэю, и тут возникает пластиковая крышка от девятидюймового алюминиевого контейнера для еды навынос, катится вдоль квартала по ветру, на своем краю, на краешке тонком, как предрассветный сон, все пытается упасть, но ток воздуха или что-то – если не какой-нибудь нёрд за клавой – вертикально удерживает ее невозможное расстояние, полквартала, квартал, ждет на светофоре, затем еще полквартала, пока наконец не скатывается с поребрика под колеса выезжающего грузовика и там ее не расплющивает. Реал? Компьютерная анимация?

В тот же день, после ланча в хумусной, где не всегда возможно исключить наличие психоделических токсинов в табули, ей случается миновать местное заведение «Дяди Шалого», а тут сам эпоним собственной персоной, из-за угла с обычным своим фургоном доставки, лупит его в борт и орет:

– Пошел! Пошел! – Максин тормозит впериться на один мырг дольше, чем нужно, и Шалый ее засекает: – Макси! Вот какого человека я хотел увидеть!

– Нет, Шал, я не он, вот правда.

– На. Это тебе. В знак признательности. – Протягивая небольшую шкатулку с крышкой на петлях, а внутри, похоже, кольцо.

– Что это, он делает мне предложение?

– Только что от сдельщика, с иголочки. Китай. Даже не знаю, какую цену на него поставить.

– Потому что…

– Это кольцо-невидимка.

– Эмм, Шал…

– Я серьезно, хочу, чтоб у тебя такое было, бери, примерь.

– И… оно сделает меня невидимкой.

– Личная гарантия дяди Шалого.

Без понятия, зачем это делает, Максин проскальзывает пальцем в кольцо. Шалый выполняет пару спиралей без поддержки и принимается щупать воздух.

– Куда она девалась? Макси! Ты тут? – тип-того. Она себя ловит на том, что увертывается от него.

Такая хрень, право слово. Она снимает кольцо, отдает ему.

– На. Так тебе скажу – давай ты сам примеришь.

– Ты уверена… – Она уверена. – Ладно, сама предложила. – Он надевает кольцо и внезапно исчезает. Она тратит больше времени, чем у нее сегодня есть, ища его, не находит, прохожие уже начинают любопытно поглядывать. Она возвращается в контору, понимает, что день как-то испорчен этим вопросом что-есть-реальность, около четырех сдается и спускается на 72-ю улицу, вскорости известную как почти-центр, где сталкивается с Эриком, выходящим из «Папайи Грея» с несовершеннолетним сообщником, чьи означающие во весь голос вопят о сублегальности.

– Макси, познакомьтесь – мой Кетон, специализируется на липовых портретах для УЛ, пошли, поможете нам искать.

– Чего?

Белый фургон, объясняет Эрик, предпочтительно запаркованный, без вмятин, грязи, логотипов или надписей. Они шарят туда и сюда несколько кварталов, до самого СПУ и обратно, пока не находят фургон, приемлемый для Кетона, который ставит возле него Эрика, а сам вытаскивает камеру со вспышкой и велит ему улыбнуться. Делает с полдюжины снимков, и все они переходят на Бродуэй и в магаз багажного ширпотреба, отчего сенсоры Максин приходят в полную боеготовность, ибо внутрь этих привлекательных дорожных сумок и чемоданов на колесиках, выставленных напоказ, верняк заложена любая контрабанда, которую любой из вас, да и из участка, способен себе вообразить. После краткой паузы на загрузку Кетон возвращается с комплектом удостоверительных фот Эрика.