Читать «Последний остров» онлайн - страница 207

– Слышь, Егор, вот когда в старикашку с годами превращусь, как меня называть станут?

– Наверное, как и Сыромятина, по имени да отчеству.

– Ага, значит, так: «Лес этот выходил чудной дедок Михаил Иванович». Ну, тогда жить можно, тогда еще ничего, – Михаил поднялся и крикнул девчонкам: – Эй, вы, гулены! Домой пора вертаться!

Аленка вышла к берегу с сияющими глазами и букетиком нежных голубых цветов.

– Миша, посмотри, какой красивый букет собрала.

– Ну вот… – Михаил смутился от своей неожиданной растерянности: цветов этих он никак не ожидал увидеть в руках Аленки, да еще накануне ее отъезда. – Видишь, ты сама и нашла кукушкины слезки. А я за ними бегал к черту на кулички.

– Кукушкины слезки? Которые из твоей сказки?

– Они. Те самые… – и он даже отвернулся.

– Но ведь это нежные и смирные цветочки.

– Смирные, смирные. Смирнее некуда, – как бы оправдываясь перед Михаилом, сказала Юля. – Просила же не рвать их…

Аленка не поняла ее настроения и продолжала допытываться:

– Почему же ими старушки людей пугают?

Егор хмыкнул и попросил Юлю:

– Юль, изобрази свою бабусю.

– Была охота.

– Ну, Юль, ты ж в точности копируешь всех старушенций. И про цветочки бабкину присказку знаешь.

Юля еще поломалась для приличия и стала изображать. Она повязала косынку на старушечий манер, платье одним концом подола заткнула за пояс и схватила с земли хворостину. Да еще сгорбилась. Ну – копия ее бабки. Ребята покатились со смеху.

А Юля бочком подскочила к Аленке, уставилась на букетик в ее руках, перекрестилась и быстро-быстро запричитала, клюя острым носом воздух:

– Господиисусехристесынебожийспасиипомилуй! Да што же это такое деется, матушка ты моя, разболезная ты головушка? Не успела сама ишо от напастей оклематься, а новое горюшко на себя и всех нас кличешь. Брось это зелье, брось и забудь. И чтобы глазоньки твои в жисть его больше не видели…

– Закаркала, ворона… – почти взаправду пробурчал Егор, подыгрывая Юле.

Но она по-своему поняла его и аж подпрыгнула, тоже почти в настоящей сердитости от таких оскорбительных слов, и стала еще больше походить на свою бабку. Юля замахнулась на Егора хворостиной и затараторила:

– Я вот тебе покаркаю, нехристь басурманская! Я вот взгрею тебя хворостиной, безотцовщина ты голоштанная. Чего зубы-то скалишь, орясина стоеросовая?!

Михаил с Аленкой от души смеялись. А Егор залихватски сплюнул через плечо и небрежно проговорил, продолжая спектакль:

– Слабо. Ты, Аленка, не обращай на нее внимания. Пустомеля эта бабка. И внучка у нее, Юлька, такая же вредная. Только драться и умеет. Вчера хотел пошутить с ней, когда в теплом озере купались, так она меня головой под мостки… Чуть не захлебнулся… Летом все огурцы у них выпластаем.