Читать «Последний остров» онлайн - страница 169

Но Михаил все смеялся, и Яков Макарович начал сердиться.

– Да ты что, белены объелся? Сказывай толком, чему рад, а то ведь схвачу полено да взгрею.

– Меня?

– А вот заробишь, так и тебя поучу уму-разуму. Ишь…

Михаил поднялся, схватил Якова Макаровича в беремя и, усадив на топчан, спросил:

– Дедусь, какой день-то сегодня?

– Гм… с утра воскресенье значилось.

– А еще?

– Так ведь твой день рождения завтра.

– Во! А я-то уже отпраздновал его за нашим болотом в очень хорошей компании.

– Будет врать-то.

– Точно! И знаешь, кто меня с ним поздравил?

– Леший. Больше некому.

– Медведь! Такой старый-старый да седой, ну точно на тебя похожий.

– Ты, парень, никак, того…

– Да я тебе серьезно говорю… Подхожу я к болоту с той стороны – сюда уж направлялся – и замечаю, что Ветка встревожилась, к ногам жмется и поскуливает. Не успел сообразить, что бы это ее так забеспокоило, как нос к носу с медведем столкнулся. Честное слово! У меня аж поджилки судорогой свело от неожиданности. Я ведь ни разу хозяина живьем не видел. Ну и обалдел. Стрелять-то нечем. Как на грех патроны мелкой дробью заряжены. Прислонился к березе и думаю: все, пропал… Полезла в голову разная чепуха. Будто ты меня шибко ждешь и карасей нажарил. Я даже их запах почувствовал, и в носу приятно защекотало. Вот, думаю, досада, не поем теперь жареных карасей.

Уставился медведь на меня своими маленькими глазками и рассматривает, будто соображает: сейчас этого двуногого съесть или маленько подождать? Сам старый, еле на ногах стоит, нижняя челюсть отвисла, и в ней зубов-то нет, только два сточенных клыка торчат, как у кабана. Чудно мне стало. Я даже улыбнулся ему. Вот хоть убей меня на этом месте, правду говорю. Дальше вовсе чудеса. Подмигнул он мне и говорит человеческим голосом: «С днем рождения тебя, тезка». Я ему отвечаю: «Спасибо, Михаил Михалыч. Приходи гостем в лесничество, вместе и отпразднуем». «Ладно, приду. Только ты меду побольше для меня приготовь и ведерный чугун каши навари. Шибко я кашу люблю», – сказал так и заковылял краем болота.

– Складно ты брехать научился, – заулыбался в сивую бороду Яков Макарович.

– Вот, старый, не верит. Ты слушай дальше. Вижу, точно, уходит медведь, а все равно страшно, ну, наверное, от страху и пальнул ему бекасином в зад из обоих стволов. Оглянулся мишка. Смеется совсем как человек, да еще попрекает меня: «Эх ты, а еще лесной человек. Я ведь тебя не тронул, ты же пугаешь старика горячими шмелями».

– Гляжу я на тебя и удивляюсь. Не лесничий ты, а самый заправский охотник.

– Как это – охотник?

– Да обыкновенно. Брешешь складно. Все охотники горазды на побасенки. Ну вот скажи, разве животина умеет сказывать слова по-людски?

– Ну… може, он и не говорил. Так я по глазам его понял, что он хотел сказать. – Михаил перестал улыбаться, взъерошил на голове волосы, уронил меж коленей руки и теперь уж без смеха, с удивленной досадой досказал: – Ветка меня выручила. Уцепилась ему за хвост, посадила и ждет, когда я стрелять буду. А чем стрелять-то? Бекасином? Он же разорвет меня в клочья. Все равно… пальнул сдуру. Хоть и в пяти шагах, а мне кажется, он даже не почувствовал. И если бы не собака… Хватил он ее лапой – из нее сразу дух вон. На меня почему-то даже и не взглянул, только рявкнул и напрямки через тальник в болото ушел. А я что те заяц – такого стрекача дал, что только вот здесь очухался. И не помню, как добежал.