Читать «Сабля, трубка, конь казацкий» онлайн - страница 19

Я стянул с ветки штаны, после стирки они казались более-менее чистыми, и наконец-то оделся. Хватит нудизмом заниматься. Не беда, что мокрые… Зато целые. На мне быстрее высохнут. Солнце уже высоко… Лишь бы налезли.

Это я так шучу. Проблемами экономии ткани и подгонкой одежды по фигуре, здешний индпошив не страдал – в трофейные шаровары можно было легко втиснуть еще парочку таких, как я, или сделать небольшой шалаш… Видимо, отсюда и пошла поговорка – не подпоясанный, что голый. Ибо лантух, исключительно по недоразумению именуемый штанами, сам по себе держаться на талии не желал…

В общем, несмотря на то что лепешка оказалась пресной и черствой, словно кора дерева, когда Василий всыпал в бурлящий котелок горсть трофейных зерен и над костром поплыл аромат свежего кофе – я понял, что жизнь потихоньку налаживается.

Глава третья

Мустафа, сын Керима, разворошил угли в почти прогоревшем костре и подбросил еще несколько поленьев. Не ради света, а для большего жару.

Как бы ни было знойно днем, ночная сырость давала о себе знать. Особенно под утро, когда начинала ныть старая рана. Он потому и напрашивался добровольцем на утреннее, «собачье» дежурство, что все равно просыпался задолго до восхода и дальше уже только ворочался, тщетно пытаясь пристроить ногу поудобнее.

Чтобы отвлечься от зарождающейся боли, Мустафа подоткнул под ломящее колено полу овчинной безрукавки и принялся размышлять о самом приятном. О том, что совсем скоро должно превратиться из сладкой мечты в не менее сладкую явь. О собственной свадьбе…

Двенадцать лет он исправно выпасал табуны Гуюк-мурзы, не потеряв при этом ни одной кобылицы или жеребенка, сберегая и приумножая состояние хозяина. Но за все эти годы тяжелой работы Мустафа оставался бедняком, не имеющим собственной юрты.

Он не был воинственным по натуре и поэтому долго не соглашался на уговоры других, таких же пастухов: пойти в набег на урусские земли. Мустафа знал, что успешный поход дает шанс быстро разбогатеть, но еще в молодости успел убедиться в том, что не все набеги одинаково удачливы. В тот раз ему повезло отделаться всего лишь ранением. Хвала милосердному Аллаху – нога зажила, и он не стал калекой, но желание испытывать удачу значительно поубавилось… Особенно перед дождем.

И как знать, может, сын Керима так бы и оставался верен своему убеждению до самой старости, если бы не чернобровая красавица Гюльнара.

Вдова двоюродного брата настолько пришлась по сердцу тридцатилетнему бобылю, что он впервые в жизни задумался о женитьбе и о собственном очаге. Оставшись одна с тремя малолетними детьми, женщина не возражала перейти жить к нему. Свой очаг всегда лучше, чем ютиться у родителей покойного мужа. Вот только юрты у Мустафы не было. Не говоря уже о достойном калыме и обязательных подарках родне невесты, – по закону шариата, доказывающих, что мужчина в состоянии прокормить семью.