Читать «Операция «Купюра»» онлайн - страница 63

Всеволод подошёл к краю сцены, и Дарья от полноты чувств спрыгнула прямо в его объятия. Он закружил виновницу торжества и даже подкинул её на руках, чмокнул в щёку.

– Браво! Молодец! Даже не ожидал…

Сестра вдруг вырвалась от него, покраснела, стрелой бросилась за кулисы, словно в его братском поцелуе было что-то порочное. Всеволод ободряюще улыбнулся маме Ларе, а потом крепко взял Минца под локоть.

– Ты оставайся тут с ними, а я побежал. Сердцем чую, что есть новости, и глупо терять время. Как и собирался, сейчас еду на Литейный, а ты позаботься о моих женщинах. Вызови сюда такси, а потом с шиком доставь их к подъезду. Маме Ларе всё объясни, скажи, что мне позарез уехать нужно. Думаю, она поймёт.

– Ладно. Удачи тебе! – Сашка ещё не пришёл в себя после волнений и триумфа. – Эх, мне бы такую сестрёнку! Я бы пылинки с неё сдувал…

– А то у тебя плохая! – опять рассердился Грачёв. – Только что из рожка тебя не кормит. Уж чья бы корова мычала!..

И Грачёв, пожав Минцу руку, вышел из зала, невероятно счастливый и добрый. Каждому свое, и пусть Сашка с мамой Ларой здесь балдеют. А ему нужно другим заниматься, куда более важным и нужным. Вот ведь чудо – какие разные люди на свете живут, общаются между собой, даже дружат. Но, как ни крути, его, Всеволода, сейчас будто из тюрьмы выпустили. И воздух свободы на Театральной площади вместе с ветром и снегом закружил его, потащил к машине, остудил и успокоил. Отбыв повинность, он мог теперь ехать, куда хотел – такое чувство всегда было в детстве, после уроков, особенно когда он получал хорошие отметки…

Глава 3

Грачёв наслаждался одиночеством в салоне своих «Жигулей» и думал, что в Консерватории предостаточно поганой публики. Гонора у всех выше крыши, а сами ведь ничего собой не представляют. Просто крутятся в известном, прославленном заведении и считают себя вправе говорить глупости и пошлости.

Например, та же Милка Вишневская – тоже, знаток! Подошла к Дарье ещё до начала концерта и начала обсуждать преподавателей, даже композиторов.

– И как могла Легостаева выпустить Таньку с Петей?!

А Петя, на минуточку – это Чайковский! Дурной тон, видите ли, произведения гения исполнять в Консерватории. Сами они тут все за золочёные ложки оказались. У чьих родителей толще карман, тем и зелёная улица.

Дашка, умница, отбрила:

– Разве ты лучше Петра Ильича написать можешь? А нет, так и не критикуй! Нос не дорос…

Да уж, кто за ложечки поступает, а кто – ещё хлеще! Сашка Минц рассказывал, что ему профессор-педик предлагал сожительство. Тогда, мол, мальчик гарантированно получит диплом за училище. Называется, храм искусства…

Пока ходили с Ларисой и Дарьей в фойе, сестра потихонечку комментировала: «Вон тот – гомик, а эти – лесбиянки. Вон, видишь, под руки ведут эпилептика! А вон там, у дверей на лестницу, стоит шизофреник…» Вот так, дорогие граждане, и эти люди несут нам свет искусства! На их фоне Федя Гаврилов, царствие ему небесное, выглядит самым непорочным. А ведь многие люди думают, что в театре и в оркестре идеальные люди играют – что-то вроде ангелов. И благоговеют перед ними, не зная, как это на самом деле мразь.