Читать «Операция «Купюра»» онлайн - страница 62

Они с Дашкой, помнится, часами разбирали музыкальные произведения. Обсасывали каждую деталь. Форте-пьяно, крещендо-диминуэндо, диез-бекар… Счастливые люди, думал Всеволод, почёсывая мизинцем бровь. Конечно, у Дарьи это от мамы Лары, а у Сашки, видимо, от отца. Грачёв Льва Бернардовича видел пару раз, правда, уже давно, в свои университетские годы. И, честно говоря, никак не мог понять, что их свело с Кирой Ивановной, музыкальные вкусы которой не поднимались выше уровня хора имени Пятницкого. Наверное, Льву Бернардовичу хотелось жить в Ленинграде – это ясно. И, в его случае, переезд спас ему жизнь, потому что всю остальную семью в Минске уничтожили фашисты.

– Ты только спокойнее, Дарьюшка! – продолжать напутствовать сестру Сашка, прогуливаясь с ней вдоль сцены. Несмотря на то, что оба были очень худыми, паркетный пол громко скрипел под их ногами. – Ты забудь, что здесь много народу. Играй так, будто ты одна. Для себя, понимаешь? Это мне много раз помогало…

В зале пахло, как всегда в таких местах, туалетом, пылью, духами и апельсинами. Всеволод с каждой минутой скучнел, раздражался и не понимал, что его привело сюда. Скорее всего, он хотел сделать приятное маме Ларе, заменить отца, который, наверное, присутствовал бы здесь сегодня.

Но сейчас ему отчаянно захотелось сбежать отсюда, скатиться по лестнице, схватить в гардеробе свою дублёнку и укатить на Литейный. Хоть бы Дашка скорее отыграла, а там можно договориться с Минцем, чтобы он их с мамой Ларой отвёз на такси домой. А уж он-то тем временем займётся делом, которые уже занимало все мысли и чувства…

Мечта Грачёва сбылась, и Дарья первой под аплодисменты вышла на сцену. Там, наверху и в отдалении, она показалась брату очень взрослой и какой-то чужой. Тем временем запыхавшаяся мама Лара пробралась к ним, силе на свободное место и замерла. Она была в очень красивом, чёрном бархатном платье, с жемчужным ожерельем на груди, В ушах у неё белели такие же клипсы, на пальце светилось кольцо, тоже с большой жемчужиной.

Зазвучала первая баллада Шопена, миллион раз исполнявшаяся на Кировском за стеной. Вокруг стало так тихо, что, казалось, слышался шорох падающего снега. В зале ярко горели люстры, и почему-то было очень празднично, торжественно. Нет, похоже, Дашка пианистка неплохая – во всяком случае, собравшимся нравится. Вон и Сашка улыбается, почти в нирвану выпал, да и мама Лара почти плачет. И не только она – какие-то старушки в шёлковых платьях и в длинных шалях, вроде бы, даже с лорнетами, прослезились и полезли за платочками. Скорее всего, несмотря на запрет, Дашка всё-таки мысленно посвятила свой номер отцу, и потому была неотразима.

Потом были бурные аплодисменты, цветы, восторженные восклицания собравшихся. Минц подошёл к краю сцены, и когда Дарья присела, чтобы взять букет, поцеловал ей руку. К сестре со всех сторон тянулись цветы, каллы и гвоздики, а мама Лара только промокала глаза и горячо благодарила слушателей.