Читать «Повесть Белкиной» онлайн - страница 30
Наталья Рубанова
Мадам: Будешь отрабатывать, волшебничек.
Щен: За что?
Мадам: За щеку, если не повезет.
Щен: Я ведь только спросил…
Мадам: Уведите!
Щена уводят лысоголовые. Мадам садится в кресло; в руках черная сигарилла. Мадам смотрит на меня, невесело улыбаясь, а потом не выдерживает:
– Что? Ну что ты хочешь сказать с моей помощью? И кому?
– Не знаю… – мнусь. – Собственно, я просто… Я привыкла делать это на протяжении…
– Но ведь последнее время совсем ничего не выходило, не так ли? – мадам разглядывает меня.
– Так, – не отпускаю я мышь, продолжая смотреть в монитор.
– Странная ты, – говорит вдруг.
– А где щен? – спрашиваю ни с того, ни с сего.
– Щен? – мадам удивляется. – А что?
– Так, – не отпускаю мышь. – Любопытно…
– Лжешь! – мадам встает и, хохоча, отодвигает мой монитор.
– Лгу, – соглашаюсь. – Но, видите ли, я не знаю, для чего все это нужно и нужно ли вообще. Будто по инерции…
– Это бывает. Бывает, и буквы забывают, – мадам вовсе не пытается меня успокоить. – Весна убывает…
– Я – цыпа-гриль? Заживо ощипанная? – спрашиваю.
– Не совсем, но уже близко к тому. Почитала бы Грофа, что ли, – мадам, кажется, дает дельный совет. – Хотя, он тебе не поможет.
– А если никогда больше?… – главное, не отходить от стола.
– Возможно, – мадам смотрит сквозь меня.
– Ты не хочешь, чтобы я продолжала? – главное, не отпускать.
– Не хочу. Убери свои буковки, – говорит мадам, исчезая в txt.
Я не пытаюсь пересохранить.
Выхожу на воздух. Иногда очень полезно выйти на воздух, даже за какой-нибудь ненужной газетой. И я покупаю эту газету, представьте себе. А там – чистые, белые листы. Бракованный экземплярчик! Надо ж, думаю, даже газету нормальную купить не могу. Что дальше-то?
А дальше – буквы, что лежат в морге. В огромной морозильной камере, да-да! Я хожу вокруг да около, облизываюсь: ключа-то нет… Уж и так, и сяк – и отверткой, и ногтями – не получается. Вдруг – скулеж:
– Секрета не знаешь!
– Ты кто? – озираюсь.
– Щен, – отвечает по-прежнему невидимый щен.
– А ты зверь или человек? – спрашиваю.
– Да сам не знаю, – отвечает щен. – Когда – зверь, когда…
– Понятно, – отмахиваюсь. – Ты сначала, прости за грубость, самоидентифицируйся, а потом уж…
– Погоди, – перебивает щен. – Я секрет знаю. ТВОЁ САМОЕ.
– Ты? – смеюсь. – Как ты можешь знать МОЁ САМОЕ, глупый невидимый щен?
– А так, – материализуется вдруг он: наполовину человек, наполовину пес.
– Как же тебя такого родили? Кого ж это
– Бывает! – лает он. – А про секрет не скажу: сама разгадаешь.
– Когда? – сжимаю кулаки.
– Да скоро уже, скоро, – и убегает.
…Из морозильника, битком набитого всевозможными азбуками,
– Есть водка? – спрашивает щен, свалившийся снова, как снег на голову.
– Ну, есть, – удивляюсь.
– Разотри душу.
– Чего?
– Душу разотри, – говорит многозначительно щен, и опять исчезает.
…Итак, я остаюсь одна-одинешенька, если не брать в расчет замороженные буквы. Оказывается, нужно срочно растереть душу водкой, иначе – в морг.
