Читать «Постумия» онлайн - страница 496

– Ужас какой! – Чарна округлила свои карие, в золотистую точку, глаза. – И это сбылось?

– Самое главное, что да. У Крыхман с Иваном родилось десять детей. Из них до совершеннолетия дожили трое. Двое – Иван и Настя – погибли на войне, не оставив потомства. Остальные – кто от болезней умер, кто в шторм утонул. Только сын Михаил, мой дед, пройдя через гестапо и расстрел, остался в живых. Мать так за него боялась! И верила, что сильный мужчина преодолеет проклятье. Тем более что он женился, имел законного сына – дядю Севу. И большое количество внебрачных детей – чего уж скрывать. За всех братьев и сестёр отработал. Но все они носили другие фамилии. Дядя Сева дважды женился и развёлся, но детей у него не было. В 1987 году Михаил Иванович погиб в авиакатастрофе. Крыхман, когда услышала, сошла с ума. Всё случилось так, как было предсказано. И вскоре она скончалась…

– Невероятно! А ещё говорят, что ТАМ ничего нет! – хрипло сказала Чарна. – Насколько я знаю, ваш дядя усыновил двух мальчиков?

– Да. И дал им свою фамилию. Но это всё-таки приёмные дети. А проклятье было на родную кровь. В третьем браке у дяди Севы родился Михон. Вот и представьте себе, как отец хотел его свадьбы, внуков побольше! Вы знаете, что у Евгении две дочери. Дядя мечтал заиметь от неё сына – не получилось. И вот теперь Инга с Кариной поклялись оставить, когда выйдут замуж, девичью фамилию. По возможности, передать её детям. Только неизвестно, как на это посмотрят их будущие мужья. Девчонки вообще изменились за последнее время. Гибель единокровного брата будто прочистила им мозги. Вся дурь слезла, как шелуха. Оказалось, что «девочки-мажоры», «золотая молодёжь» вовсе не такие циничные и равнодушные, как думалось поначалу. А я пообещала назвать сына в память дедушки и отца. А теперь ещё и в память Михона…

– Замечательно! – одобрила Чарна, испытывающе глядя мне в глаза.

Безусловно, ей очень хотелось спросить про отца моего ребёнка. Но, в то же время, она не могла себе этого позволить, чтобы не унизить себя и меня. И потому усиленно искала окольные пути для удовлетворения любопытства.

– И какое у него будет полное имя? – наконец сформулировала Чарна Моисеевна.

– Михаил Борисович Ружецкий. Ведь эту фамилию тоже надо продолжить.

– Да, у Богдана же две девочки. А ваш старший сынок на фамилии отца. Простите, а вы замужем?

– Нет, свободна. Пока, по крайней мере. И все решения принимаю сама.

– Всё, больше вопросов нет.

Чарну, видимо, мои ответы удовлетворили. Сейчас вне брака рожали многие, в отличие от не столь ещё давних времён. И потому разговоры насчёт отцов не считались чем-то постыдным. Но Чарна, по старой памяти, их стеснялась.

Муж Паэруй, которого она по-русски называла Пашей, выгнал меня из кухни. Я попыталась помочь ему вымыть посуду после праздничного обеда. Торжество состоялось по поводу нашей встречи и относительного выздоровления хозяйки дома. Паэруй заявил, что справится и один. А у нас с Чарной есть о чём поболтать. Потом он отвезёт меня на Рублёвку, поскольку на восьмом месяце негоже рисковать даже «Шумахеру».