Читать «Триумф красной герани. Книга о Будапеште» онлайн - страница 146

«Там, где заканчивался Пешт, в районе моста Маргит, я видел океан огня. Кольцо святого Иштвана (бульвар св. Иштвана, часть Большого бульвара – А. Ч.) выглядело сплошным раскаленным полукругом, который тянулся до самой стальной громады здания Западного вокзала. Казалось, там должно было погибнуть все живое и теперь над руинами царят лишь огромные вздымающиеся ввысь языки пламени», – цитирует Кристиан Унгвари воспоминания одного из бойцов университетского штурмового батальона.

«От моего дома частично уцелели лишь брандмауэры. Во время осады в него попали три бомбы и более тридцати гранат. Каким-то образом я умудрился забраться на уровень второго этажа <…> и увидел свой цилиндр и французский фарфоровый подсвечник, лежащие в месиве обломков <…>. Все это было усыпано фотографиями, среди которых я приметил и ту, что когда-то висела у меня над столом – Толстой с Горьким в Ясной Поляне. Я положил ее в карман и посмотрел, что бы еще прихватить на память», – вспоминает писатель Шандор Мараи.

«Многие здания в городе были разрушены до основания, все улицы завалены битым кирпичом, кусками бетона и целыми глыбами рухнувших стен. В сохранившихся коробках домов зияли бреши, пробитые снарядами. От руин тянуло запахом гари. Земля изрыта воронками, окопами и траншеями. Одна из красивейших европейских столиц напоминала не город, а кладбище. Все казалось здесь мертвым: транспорт не работал, людей почти не видно». Это взгляд «с другой стороны», воспоминания Ивана Замерцева, с апреля 1945 года коменданта Будапешта.

Королевский дворец особых восторгов у туристов обычно не вызывает: «Ну, дворец…» И надо увидеть его довоенные фотографии, чтобы понять: сегодняшнее здание – лишь слабая тень былого, результат половинчатой, на сколько сил хватило, реставрации 1960–1980 годов.

В тех краях, куда туристы заглядывают реже, картина еще более печальная: как пишет тот же Унгвари, «в результате налетов английской и американской авиации еще до начала осады в городе было повреждено до 40 процентов зданий, причем самые значительные разрушения пришлись на 9-й округ в Пеште и 12-й округ в Буде».

И не забыть в Еврейском квартале о том, что происходило там осенью 1944-го: «На узкой улице Казинци истощенные мужчины, ссутулившись и склонив головы, толкали тачку. На грохочущей тележке лежали обнаженные, желтые, как воск, человеческие тела, вниз свешивалась окоченевшая рука с черными пластырями, которая билась о спицы колеса. Процессия остановилась у бань и осторожно свернула в решетчатые ворота. Во дворе бань, за неряшливым фасадом, лежали сложенные навалом, как распиленные дрова, окоченевшие трупы… Я перешел через площадь Клаузал. Посередине на корточках или на коленях сидели люди. Они собрались у трупа лошади и ножами отхватывали от него куски мяса». Это та самая улица Казинци, где в знаменитой ромкочме «Симпла» и окрестных барах проводит бурную ночь с пятницы на понедельник вся молодежь Будапешта.