Читать «Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу» онлайн - страница 321

И антагонизма между легендами, конечно, нет, как и нет противопос­тавления «варяжского» начала предков правящей династии «римскому». В связи с чем распространение «Сказания» в историографии не привело к угасанию в ней традиции ПВЛ, и варяжскую легенду продолжают вно­сить в летописи либо в первозданном виде, либо пропитанную мотива­ми «августианской» легенды (Рюрик «иже прииде из варяг в великий Новъград со двема братома своими и с роды своими, иже бе от племени Прусова... Прус же брат... бысть римского кесаря Августа», или «идоша за море к варягом и пруси, иже сице звахуся варязи»), либо оба рассказа мирно соседствуют на страницах одной и той же летописи. Сами Рюри­ковичи, говоря о своих корнях и выводя себя «от рода римска царя Авгус­та», ни в коей мере не отказывались от своего варяжского начала. Так, в одной из рукописей XVI в. читаются две приписки царевича Ивана, сына Ивана Грозного: «Списано бысть сие многогрешным Иваном русином, родом от племени варяска, колена Августова» и «приписано бысть сие... Иваном... колена Августова, от племени варяжского, родом русина...». Пройдет не так уж много времени, и «римская» версия начала русского правящего дома, выполнив задачу, поставленную перед ней потребностя­ми российской государственности, сойдет на нет. Так, например, в Си­нопсисе (1674) о связи Рюрика с Прусом и Августом уже не сказано ни слова. Ее слабый отзвук можно услышать лишь во фразе, что Владимир Святославич «от корня Августа цесаря римского». В Иоакимовской ле­тописи (1740-е гг.) нет уже и того, что читается в Синопсисе.

В XVI в. «Сказание о князьях владимирских» становится выразителем государственных интересов России в ее внутри- и внешнеполитической деятельности, и мыслью о южнобалтийской родине Рюрика проникну­ты многие памятники того времени. Продолжает она громко звучать в следующем веке, в веке начала нового периода в русской истории, вре­мени серьезных потрясений России и основательных изменений в ее экономической и общественно-политической жизни, что опять же застав­ляло наших мыслителей всматриваться в прошлое своего Отечества, ис­кать там ответы на злобу дня, заглядывать в день грядущий. Их приемы исторического изучения уже были настолько высоки, что XVII столетие признано в науке качественно новым этапом в русской историографии. Южную Балтику как родину варягов называет «Хронограф» С. Кубасова (1626 г.), согласно которому «по скончании же Гостомыслове» за Рюри­ком «послаша в варяги в Прускую землю...». Тот же адрес дает «Повесть о происхождении славян и начале Российского государства», созданная в середине XVII в. и отразившаяся во многих летописных сводах. Ее авторы направляют новгородских послов «в Прусскую землю», «в Прус­скую и в Варяжскую землю», «в Прускую Варяжскую землю».

Именно о южнобалтийских и именно о славянских истоках руси ут­верждают памятники, возникшие в середине и в третьей четверти XVII в. в Малороссии. Так, Бело-Церковский универсал Богдана Хмельницкого (28 мая 1648 г.) констатирует, что руссы «из Русий, от помория Балтий-скаго альбо Немецкаго...». Далее он говорит о неком князе, под предво­дительством которого древние руссы взяли Рим и четырнадцать лет им обладали. Канцелярист Войска Запорожского С.В. Величко в 1720 г. в своем «Сказании о войне козацкой з поляками» передал слова «Универ­сала» о родине руссов в несколько иной редакции: «...руссов з Ругии от помория Балтицкого албо Немецкого...». Назвал он и имя предводителя руссов - «Одонацера», т.е. Одоакра, в 476 г. свергшего последнего им­ператора Западноримской империи и в течение тринадцати лет владев­шего Северной Италией. После четырехлетней борьбы (489-493) он был убит вождем остготов Теодорихом. Историк VI в. Иордан причисляет Одоакра к ругам-русам («genere Rogus»), а в позднем средневековье он герой именно западнославянских исторических сказаний, где именуется «славянским» князем, но чаще всего «русским» (польский историк XV в. Я. Длугош называл Одоакра «русином») или «ругским» князем, герулом с острова Рюген (Южная Балтика), известного по источникам еще как Русия (Russia), Ругия (Rugia), Рутения (Ruthenia), Руйяна (Rojna). Именно два первых названия, надо заметить, зафиксированы в «Универсале» и труде Величко.