Читать «Как я была Пинкертоном. Театральный детектив» онлайн - страница 60

Вот так и теперь, не зная за собой вины, очень хотелось спрятаться, как улитка в раковину, но не из-за неспособности дать отпор, а от непонимания, что именно в твоей жизни может оказаться страшной виной, за раскрытием которой последуют черный воронок и прощание навсегда.

Удивительно, но одной из первых жертв расследования Строгачева стал актер Пролетарский. Лев Осипович с большим энтузиазмом играл роли рабочих, крестьян и красноармейцев, как-то ловко увиливая от участия в классических пьесах и ролей аристократов. Сейчас стало ясно почему.

Ряжская шепотом поведала мне, что Пролетарский – псевдоним, а не фамилия!

Я только плечами пожала:

– Никогда в этом не сомневалась. Как такая фамилия могла появиться полвека назад?

– Дело не в этом, а в том, какая у него настоящая фамилия!

– Какая, Романов? Рюриков? Или вообще Наполеонов?

– Смейся, смейся. Орлянский! – с гордостью сообщила Ангелина, словно лично присвоила такую фамилию Льву Осиповичу.

– При чем здесь Орлянский? Это же фамилия Любови Петровны.

Мы с Гелей уже помирились, вернее, она узнала о моей роли в назначении суфлершей, и теперь Ряжская была для меня неистощимым источником слухов.

– Вот именно! Они с Любовью Петровной родственники. Представляешь?! Он сменил фамилию на Пролетарского, а она на Павлинову.

Я вспомнила, что Лев Осипович всегда насмехался над выбором нашей Примы, мол, распустила хвост сообразно своей новой фамилии. Могла бы взять какую-нибудь поярче, но какую именно, придумать не мог.

Зато я точно знала, что фамилию Любови Петровне выбрал ее муж, такая показалась Вадиму Сергеевичу экзотичной и запоминающейся. По мне так глупость, но публике нравилось. Вместе с новой фамилией супруг подарил Любови Петровне надежду, а отказываться от подарков неприлично.

Жена Меняйлова Сонечка оказалась дальней родственницей Льва Троцкого!

Ряжская уверяла, что Меняйлов чуть не на коленях ползал перед Строгачевым, убеждая, что ни сном, ни духом, что называется… А еще клялся развестись с супругой сразу по возвращении в Москву, нет, даже до возвращения, заочно!

Ангелина рассказывала, что Строгачев только морщился на такие клятвы. И правильно делал!

Кто-то отказывался от родственников, дальних и близких, кто-то старательно играл изумление, мол, не ведал ни о чем, кто-то объяснял недочеты в анкете забывчивостью…

Мы не понимали только одного: почему от вполне достойных и даже недостойных родственников нужно отказываться, если те неугодны власти? Двоюродный дядя раскулачен в деревне? Но это дело двоюродного дяди и его семьи, а не актрисы Котиковой.

Как могла не взять к себе на воспитание двух маленьких родственников Завьялова, если их родителей отправили в лагерь? Разве детям было бы лучше в воспитательном доме?

Сын за отца не отвечает, почему мы должны отвечать за предков и даже близких родственников, сделавших что-то не то?