Читать «Как я была Пинкертоном. Театральный детектив» онлайн - страница 42

Теперь растерялась я (тоже мне невозмутимый следователь!):

– Кому вам и кому нам?

– Первому и второму классам на верхней палубе стоять можно, а третий класс что, не трудящиеся, что ли? В нашей стране все равны!

– Тихо! – остановила я ее. – При чем здесь первый или третий класс? Меня интересует, когда и как у вас слетел шарфик. С кем вы были на корме верхней палубы?

– Ни с кем, – мрачно бросила девушка. Я не поверила, она явно кого-то покрывала. Лизу?

– Тоня, если вы не скажете мне, придется рассказать Проницалову.

Она продолжила угрюмо молчать, глядя в сторону.

Я со вздохом поднялась.

– Ну что ж…

Шагнула к двери и все же услышала в спину:

– С Меняйловым.

– С кем?!

Я не знакома с женой Меняйлова Сонечкой, но всегда считала, что она такая на Земле одна: Меняйлова можно вытерпеть только с повязкой на глазах и берушами. Хотя нет, нужно еще прищепку на нос, поскольку от актера часто пахнет кислой капустой, как в плохой столовой. Наверное, сочетание ничтожества с манией величия всегда так пахнет.

Я ошибалась: Сонечка Меняйлова вовсе не была единственной заблудшей овцой в женском стаде нашей планеты, передо мной стоял ее двойник. Стоял и смотрел исподлобья.

– С актером Меняйловым. А что, нельзя? Всем можно, а мне нельзя?! – истерика с вопросительными выкриками начиналась снова.

Я подняла руку:

– Потише.

Тоня объяснила, по-прежнему глядя вниз и в сторону:

– Мы с Апполинарием Демьяновичем смотрели на звезды. У меня вылетел из рук шарфик, я потянулась ухватить, каблук и поломался.

Меняйлова от удушения спасло только отсутствие в каюте. Я была готова вцепиться в его горло собственными руками и давить, давить, пока не захрипит! Этот мерзавец обвинял в убийстве всю труппу, а сам был на месте преступления!

Я осадила сама себя: какого преступления? Если каблук поломала Тоня и шарфик ее, то Любовь Петровну с верхней палубы никто не сбрасывал? Тогда откуда?

– Вы долго там стояли?

Она покачала головой:

– Недолго. Как шарфик улетел, я вскрикнула. Меняйлов испугался и удрал. Я выбросила туфлю.

– Тоня, а вы ничего не слышали подозрительного?

– Вы про Павлинову? Нет, только этот Ва-ася топал, как слон.

Она произнесла имя насмешливо, врастяжку, но меня интересовал вовсе не Свистулькин.

– А почему вторую туфлю не выбросили?

– Из-за него и не выбросила. Жалко туфли: сшила у Гутмановича в позапрошлом году, носила мало и стоили дорого.

Да уж, у Гутмановича обувь недешева, зато качественная, зря я плохо подумала о стоптанном каблуке. И повод расстраиваться у Тони был – потерять обидно даже то, что завтра собиралась выбросить, а уж туфли от знаменитого в Москве обувщика тем более.

– Но Лиза сказала, что вы были в каюте и спали всю ночь.

– Откуда ей знать, где я была! – фыркнула Антонина, из чего я моментально заключила, что сама Лиза в каюте не ночевала.

Но на вопрос, где была Лиза, Тоня отвечать отказалась:

– Это ее дело. Захочет – скажет.

Я могла бы надавить, но понимала, что это бесполезно, к тому же вовсе не хотелось давить на и без того расстроенную девушку.

Уже у двери я снова задержалась:

– Тоня, на кой тебе этот Меняйлов? Ты молодая и красивая, а он…