Читать «Неоконченные споры» онлайн - страница 20

И вилки, и ложки

Несколько раз начинавший сначала, помню в подробностях, что означало снову, сначала начать и с нуля, с купли в рассрочку и ложек, и вилок. Впрочем, я был тогда молод и пылок, нá небо лез, звездной пылью пыля. Снова за вилками-ложками сунусь и о рассрочке опять попрошу. Может быть, пылкость вернется    и юность вновь подойдет к моему рубежу? Ложкой всю выхлебаю беду. Вилкой на донце удачу найду. Ложка никелированная, к пиру опять уготованная! Вилка, четырехзубое чудо! Снова тобою тыкать я буду. Ложкой — всю выхлебаю беду. Вилкой — на донце удачу найду.

Очередной отпуск

Укрепляет морское купанье, а копанье в горячем песке отвлекает от самокопанья и от жилки, стучащей в виске. Ритмом пляжа: с берега в море, а с волны — в песок же опять — быстро заглушается горе, начинаешь и есть, и спать. Эти дни, когда люди, как крабы, кончив с горем, порвав с тоской, счастливы потому и правы, что на солнце лежат день-деньской, эти долгие дни — с рассвета до заката и после: часа два, а может быть, три! Полоса дней, горячих средь жаркого лета! И в пролом в годовой стене вижу у горизонта на скате белый-белый прогулочный катер в красном-красном закатном огне.

Начало осени

Тир закрыт третий день. Верный признак, что на склоне купальный сезон. Но в торговых стеклянных призмах — солнца звон. Светом, лаковым солнцем залиты все торговые точки подряд: греть, светить не устало за лето и воспитывать виноград. Дни еще горячи, горячи. Ночи? Ночи прозябли до дрожи, и луны ледяные лучи с каждой ночью все строже. И медлительно, не торопясь, как большое людское горе, остывает Черное море, и теряется с летом связь у отары жемчужного цвета, догрызающей корни травы, и у облачной синевы, и у рощи, что ветром раздета, разоблачена донага, рощи, листьями не светящейся, и у черной волны в берега, тоже черные, колотящейся.

Осенний отстрел собак

Каждый заработок благороден. Каждый приработок в дело годен. Все ремесла равны под луной. Все профессии — кроме одной. Среди тысяч в поселке живущих, среди пьющих, среди непьющих, не берущих в рот ничего, — не находится ни одного. Председателю поссовета очень стыдно приказывать это, но вдали, километрах в шести, одного удается найти. Вот он: всю систему пропорций я в подробностях рассмотрел! Негодяй, бездельник, пропойца, но согласен вести отстрел. А курортные псы веселые, вежливые бесхозные псы, от сезонного жира тяжелые, у береговой полосы. Эти ласковые побирушки, доля их весьма велика — хоть по капле с каждой кружки, хоть по косточке с шашлыка. Кончилась страда поселковая. И пельменная, и пирожковая, и кафе «Весенние сны» заколочены до весны. У собак не бывает историков. В бывшем баре, у бывших столиков, скачут псы в свой последний день. Их уже накрывает тень человека с тульской винтовкой, и с мешком, и с бутылкой в мешке, и с улыбкой — такой жестокой, и с походкой такой — налегке.