Читать «Неоконченные споры» онлайн - страница 19

Подъем

Это время нулевого цикла. Вялая и сонная душа за ночь к ночи хорошо привыкла — покидает не спеша. Ты ее то помазком помажешь, то радиопесней ублажишь, порекомендуешь и подскажешь: покидайте темноту и тишь. Но привычна и блаженна косность сна,    и оставлять родную тьму, ночи хаос обменять на космос дня    душе, наверно, ни к чему. Тем не менее кончать с нирваной, сюрреалистической и рваной, надо! Суну голову под кран, ночи вымою последний грамм! Утро, укорачивая тени, солнце синевою облекло. То, что было темью, темью, темью, — все теперь светло, светло, светло.

По трубе

Труба поет с утра. А что она поет? Она поет: пора! Она поет: вперед! Она поет: вставай и приступай к труду. Вставай и план давай! Я слушаю трубу. Я по трубе вставал, слегка трубе пенял, но все же план давал и перевыполнял. Сперва — едва-едва. Потом — гляди-смотри! Бывало и сто два процента, и сто три. Кто по гудку встает, кто по звонку встает, а мне — труба поет, заспаться не дает. И серебрится звук, седой, как виноград, и для умелых рук как будто нет преград.

Больница

Я проснулся от сильной боли и почувствовал: я живу! Мне еще ходить через поле и покачиваться на плаву. Я до самой смерти бессмертен! До конца бесконечен я, и мой жребий еще не измерен, как там ни искалечен я. Ты, болú, моя боль, и мучай, осыпай в мою рану соль. Это тот особенный случай, когда может спасти только боль. Всех скорбей конец знаменуя, все печали мои утоли! Смерть и гибель с тобой обману я. Ты болú, моя боль, болú! И болела! И ныла после. Тяжело! А потом — налегке. И лежали мы боли возле, муки около. Невдалеке. И, привыкшие к привыканью, вовлеклись мы вновь в бытие, и бинты нашу кровь промокали и задерживали ее. Мы кроссворды решать приучились! А потом научились ходьбе, и весенние дни лучились, нам суля перемену в судьбе.

Выздоровление

Выздоравливающий обнаруживает за больничным окном — апрель! А весна всегда обнадеживает всех времен и сезонов скорей. Выздоравливающий тщится, мается и топорщится грустной совой, но потом приподымается над подушкой и над судьбой. Небо, прежде стылое, зимнее, стало ныне милое, синее! И какая-то птица поет, и блестит на солнце жестянка, и какие-то шансы дает выздоравливающему жисть-жистянка. И он чувствует ясно, четко: «Я еще и май посмотрю!» И он шепчет няне-девчонке, громко шепчет: — Благодарю!