Читать «Великие жены великих людей» онлайн - страница 73

* * *

Старшеклассница

— Вскоре после замужества Дмитрий Дмитриевич лег в Кремлевку, чтобы поколоть какие-то витамины. Что за витамины, зачем? Дай, думаю, схожу и спрошу, что с ним такое, поскольку Галя и Максим ничего мне не могли толком объяснить… Профессор Работалов ввел меня в курс дела. «Конечно, Дмитрию Дмитриевичу мы ничего не говорим, — сказал он, — но, раз вы — жена, я вам сейчас скажу». Он мне сообщил, что они и сами не знают, что это за болезнь, что они просто поддерживают Дмитрия Дмитриевича витаминами, чтобы болезнь не развивалась. Но она развивается все равно. И если сейчас у него плохо работает только правая рука, то потом это будет нога, потом паралич перейдет дальше и дальше — и как это лечить, они, в общем, не знают.

В первый раз он почувствовал, что правая рука плохо работает, на концерте в Париже, где он выступал как пианист. Я не знаю как точно называется его болезнь и что это на самом деле было — возможно, какая-то разновидность рассеянного склероза или вялотекущий полиомиелит. Дмитрий Дмитриевич старался, пока было возможно, этого не замечать, считал ерундой, но его угнетала невозможность играть на рояле. Так что я вполне отдавала себе отчет в том, что он сильно болен и болезнь будет только прогрессировать. Мы поженились. Просто пошли и зарегистрировали брак, потому, что управдом был недоволен, что я здесь без прописки живу. Никаких шумных торжеств по этому поводу не устраивали.

Я оказалась в запущенном доме. Жена Шостаковича умерла семь лет назад. У Дмитрия Дмитриевича были некоторые жизненные правила. Он вообще считал, что все, что ты можешь сделать сам, ты должен сделать сам. А еще, что стулья должны быть целые, рубашки чистые и лампочки должны гореть! Дмитрий Дмитриевич был человеком очень точным и аккуратным. В девять у нас всегда завтрак, в два — обед. После завтрака он читал газеты, по-моему, выписывал все, какие существовали. Потом работал до обеда или шел по делам. У нас была домработница Мария Дмитриевна Кажунова, которая всю жизнь, мне кажется, провела около Дмитрия Дмитриевича и осталась рядом до конца его дней. И еще была Феня, ее крестная из Ленинграда. Обе — замечательные. Мне рассказывали, что, когда Дмитрий Дмитриевич был в опале и ему не на что было жить, они собрали все деньги, которые скопили за жизнь, и принесли ему. Сказали только: «Возьми, Дмитрий Дмитриевич, когда будут деньги — отдашь» Поразительно!